Старики – разбойники Новейшее время - стр. 5
– Да, – согласился Ефимыч. – Тут особый подход нужен, с фантазией.
– Хорошо бы дом какой снять, чтоб на всех. Помогали бы друг другу, – прохрипел Филипыч. Наиболее старый представитель компании. Ему было уже под восемьдесят. Он на улице был всего месяц и очень ценил сообщество друзей по несчастью.
– Где ж мы такой дом в городе найдём? Это ж не деревня! – возразила Эмма Петровна. Дородная женщина, бывший завхоз, с копной серых с сединой волос, собранных на затылке в эффектный пучок. Самая молодая из всех. Не чувствительная к холоду, в эту осеннюю пору она превосходно себя чувствовала в лёгком спортивном костюме. Ей было шестьдесят пять. – К тому же нам нужен дом с центральным отоплением – продолжала она. – Для печного силы нужны и сноровка. А у нас ни того, ни другого. Все из города.
– И деньги дополнительные нужны, – мягко дополнил Данил Степаныч тихим будто погасшим голосом. Семидесятипятилетний пожилой человек с лысой макушкой, остренькой бородкой и такими же остренькими, повисшими вниз усами. Бывший учитель труда. – Чтоб обеспечить печное отопление тоже нужны деньги.
– Дом с отоплением – хорошая идея, – поддержал Ефимыч. – В доме мы и в глаза бросаться не будем, и вместе будем. И поможем, если что, друг другу.
– Надо такой найти, чтобы это, как сказать, не на глазах был, не виден был людям, – продолжил общее размышление Кирилл Игнатович. Невысокий, смуглый, коренастый старичок шестидесяти девяти лет, бывший рабочий завода. – Такие у нас бывают?
– Вообще-то бывают, – заметил Осип Никитич с детской восторженной улыбкой. – За этим парком давно стоит пустой дом.
Улыбка всегда присутствовала на его лице. Несмотря на то, что на улице он был уже почти полгода, своё положение воспринимал спокойно стойко. Как блаженный. Или как тот, кто всё происходящее с ним воспринимает как интересную игру. С короткой стрижкой седых слегка вьющихся волос и гладко выбритыми щеками он казался постаревшим ангелом. И, будучи семидесятилетним пенсионером, был единственным из всех, кто надеялся на чудо. После каждой пенсии обязательно покупал по одному лотерейному билету, в надежде выиграть нужную сумму на восстановление прежней жизни. И несмотря на то, что удача неизменно обходила стороной, выглядел умиротворённо счастливым.
– Так он же за забором! С сигнализацией, наверное! И чтобы его снять кучу денег надо, – почти выкрикнула Ирина Игоревна. Маленькая, коренастенькая, очень темпераментная черноглазая дама с короткими тёмными, с небольшой сединой кудрями. Ей было уже семьдесят шесть, но выглядела она лет на шестьдесят пять. И возможно, выглядела бы ещё моложе, сложись условия жизни по-другому. Она тоже недавно, как и Филипыч, около месяца назад, оказалась на улице и до сих пор не могла смириться с мыслью, что с ней всё-таки это случилось. До этого долгое время пыталась бороться со сложившимися обстоятельствами. С помощью адвокатов, нужных свидетелей. Но пока дело шло, денег не хватало всё больше и больше и в конце концов, обстоятельства победили. Однако она не унывала. А внезапно обретя друзей, снова загорелась идеей новой борьбы. Но уже более грамотной, с учётом ошибок. И с желанием, в случае победы, поддержать и своих собратьев по несчастью.
– За забором, не за забором, а стоит без дела, – вдруг пробурчала всегда угрюмая Раиса Ивановна, – женщина с обликом старушки за восемьдесят. На самом деле она была намного моложе. Ей было шестьдесят восемь. Но тяжёлые условия жизни, тягостные переживания быстро состарили её некогда миловидное лицо. Обычно предпочитающая молчать, погрузившись в свои неторопливые грустные мысли, вся седая, морщинистая, она обладала на удивление ясным практичным умом. И как бывший прораб, очень хорошо знала, какой ценой обходиться сохранность жилья. Именно ей неожиданно и пришла спасительная мысль: