Старая-старая быль - стр. 15
Катерина торопилась с обедом, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Прохора. Но тот сам поднялся, добраться до Березовки он хотел до вечера.
В избу, опираясь на клюку, вошел отец Катерины, Тимофей Петрович, и Прохор почтительно поднялся с лавки ему навстречу.
– Ну, здоров буде, Прохор Федотыч, – дед протянул крепкую сухощавую руку.
С улицы прибежали ребятишки, и притулились с обоих сторон от дядьки, поглядывая на него снизу весёлыми глазёнками.
После наваристых Катерининых щей, Прохора снова начало клонить ко сну, но он вышел во двор, умылся холодной водой и отправился в конюшню, седлать Чубара.
Тимофей Петрович вслед за Прохором вошел в конюшню и негромко сказал:
– Расскажи мне, Проша, что на болоте ты видел? Староста наш, Осип Иваныч, сказывает, неспокойно в округе. Хутора разоряет кто-то, на дороге с уезда караулят, добро отбирают, еще и побить могут. Сын Панкрата Костерёва со Слободского ехал, накупил мануфактуры, добра какого. Так всё отняли, самого избили. Панкрат доктора с уезду привозил, выходили парня. Рука только болит, бабка Марфа травами правит.
Седлая строптивого Чубара, Прохор негромко рассказал старику всё, что видел на болоте, однако вновь умолчал про незнакомца.
– Дедусь, а скажи, кто у бабушки Уховой в постояльцах стоит? – спросил он Тимофея Петровича, и тот пристально глянул на парня.
– Пришлые хлопцы, трое у неё. Двое на торфах работают, а третий… Не знаю, чем занят. Видно его редко, в разъездах часто, верхом его вижу. А чего?
– Да ничего… Видал одного утром. А чего они у Уховой стоят? Дом старый, того и гляди стены упадут, да и у самой околицы. Есть в деревне посправнее дома, кто постояльцев берет, – Прохор размышлял вслух, а дед его внимательно слушал.
– Что сказать. Кто ж их разберет, чего они у Уховой стоят, может мзды меньше всех попросила, – задумчиво глядя на Прохора произнес дед.
Прохор собрался, обнял на прощание маленьких племяшей, пообещав в другой раз привезти им в угощение диковинной постилы с уезда.
Катерина и Тимофей Петрович, перекрестив вслед Прохора, долго еще стояли у ворот и глядели ему вслед.
Глава 8.
По деревне до выезда на дорогу Прохор вёл горячившегося Чубара шагом. По-перво́й, чтобы не зашибить ненароком выскакивающую на дорогу ребятню, а по-другой, чтобы рассмотреть, что и как в деревне…
Теперь, после увиденного ночью, Прохор глядел вокруг другим глазом – уж очень ему хотелось подобным быть тому молодцу, что повстречался ему ночью на болоте.
Однако, всё в деревне шло своим чередом. Ребятня играла в свои обычные игры, взрослых мужиков было не видать – кто в артели на торфах, кто в поле работал. Во дворах хозяйничали бабы да отроки, кое-где прищуривались на Прохора от плетня старухи.
С огорчением вздыхал парень, события ночи будоражили его, хотелось геройства и доблестных сражений с лиходеями. Думы завертелись в голове – как бы снова разыскать того молодца, чтобы поговорить можно было, уверить его, что Прохор свой, и хочет ему подсобить.
Жаркий полдень миновал, но летнее солнце пекло землю, Прохор то и дело прикладывался к баклажке с водой, данной ему Катериной.
Ржаное поле зеленело далеко до реки, волнами катился по нему горячий ветер. Погруженный в свои думки парень не сразу разглядел под кустом на краю поля большой придорожный камень. А на нем сидел человек, лошадь его была привязана к веткам куста в тени и перебирала с ноги на ногу.