Старая рана - стр. 29
«Странно, в пробку, что ли, попал? – подумал полковник. – Другой дорогой поехал? Что ж, придется ждать».
Спустя пару минут он увидел, наконец, знакомый «Мерседес», за рулем которого сидел сам чиновник. Подойдя к «мерсу» и склонившись к окну, Лев сразу учуял запах алкоголя.
– Вы что, пьяным за рулем сидели?
В подтверждение своей догадки он увидел в руке чиновника плоскую бутылку коньяка.
– Лев, у меня горе, не лезь в мои проблемы, а занимайся своими делами, – уже не слишком твердым языком проговорил Берестов, отпил из горлышка еще немного содержимого и, бросив бутылку на сиденье, вышел из машины. – Пойдем, – сказал он и повел Гурова в подъезд.
Поднявшись на лифте, они оказались на просторной площадке многоэтажного дома. Берестов открыл дверь и пропустил Гурова вперед. Зайдя внутрь, сыщик сразу оценил богатую обстановку в доме, однако ощущения, что здесь живет женщина, у него не возникло. Внутри не пахло едой, порядка в этом доме тоже явно не видели, несмотря на то что, по словам Берестова, сюда регулярно приходила убираться домработница. Регина, судя по всему, не занималась домашними делами вообще. И дело было даже не в грязи – нет, грязно не было, – а в отсутствии уюта. Не хватало каких-то милых домашних мелочей, безделушек, цветов в горшках и всего того, что делает дом по-настоящему жилым. Квартира Регины напоминала гостиничный номер, комфортабельный люкс, где все было роскошно и в то же время безлико и казенно.
Разувшись и пройдя по длинному коридору вперед, Гуров остановился в просторном холле. Он был практически пустым, и от этого казался еще огромнее. В углу стояла какая-то новомодная скульптура в авангардистском стиле, состоявшая из металлических конструкций, да встроенный во всю стену шкаф с зеркальными дверцами.
Берестов прямо в ботинках прошагал через холл к двери и, толкнув ее, прошел внутрь. За ним проследовал и Лев. Внутри большой квадратной комнаты с белой мебелью сидел за стеклянным столиком довольно молодой мужчина. Перед ним стояла бутылка коньяка и какая-то скудная закуска. Бутылка была закупорена, да и к еде парень не притронулся. Гуров понял, что это и есть Вадим Денисов.
Эта комната выглядела лучше в плане украшений – вот здесь уже видно, что интерьер составляла Регина. Все было броско, роскошно и в то же время безвкусно и не создавало ощущения гармонии. На стенах висели картины, повсюду стояло множество ваз, преимущественно больших размеров, в углу на белой тумбочке – музыкальный центр, за стеклянной дверцей шкафа виднелись женские фотографии, изображавшие, по всей видимости, саму Регину – худощавую, остроносую, с поджатыми узкими губами, утолщенными красной помадой. Одета она была ярко и броско, но чаще неудачно. Наряды не подходили по своему стилю к ее внешности. Однако в серых глазах застыли самодовольство и вызов.
«Маленькая стервочка», – сделал вывод Гуров, мельком обежав глазами снимки.
На одном из них был запечатлен мальчик лет семи, похожий на Вадима: голубоглазый, миловидный, с мягкой волной каштановых волос на лбу.
«Возможно, сын, – подумал Лев. – Странно, что нет фотографий Вадима. И ни одного семейного фото».
Денисов был одет в строгую оливкового цвета рубашку и костюмные брюки, пиджак от которых висел тут же на спинке стула. На ногах его были тапочки, что в сочетании с деловым костюмом выглядело очень нелепо. Сам он был крайне растерян и удивлен, это читалось невооруженным глазом. Увидев отца Регины, тут же встал и бросился к нему.