Стану твоим первым - стр. 16

Гадство еще раз. Как я мог так лохануться? Это же жесткая подстава! Я вообще-то здоровый парень, и у организма есть потребности так-то.

– Ну, что ж, – выдаю я раздраженно. – Тогда ты не только документы свои заберешь, когда проиграешь, но еще перед этим подойдешь к Шипиловой и при всех предложишь ей себя в качестве прислуги на все выходные.

– Чего?! – ревет Киреев и дергается в мою сторону, но тут же тормозит. Впрочем, как и всегда. – Да я тебя…

– Остынь, – скалюсь в ответ. – А ты чего хочешь? Ставки растут, мать твою. Или соглашайся, или завтра весь универ будет знать, что ты трепло вонючее.

– Дополнение действует в обе стороны, – выплевывает он.

– Да не вопрос. Выполнять-то все равно тебе.

Меньше всего хочется скреплять наше пари рукопожатием с этим придурком. Но это вроде как положено. Так что приходится.

– Отсчет начался, – мрачно оповещает Киреев и сваливает со своим дружком.

– А ты уверен, что выиграешь? – вдруг спрашивает Вик, глядя, как эти двое уходят.

– Ты на чьей стороне вообще?

– На твоей. Но что-то уж больно уверен в себе Андрюха. Будто храбрости где-то хлебнул. Не иначе как у него есть козырь какой-то.

– Знаем мы его козырь. Он, идиот, не понимает, что светанулся, и что спалился еще до начала.

– А если еще что-то? – не унимается Игнатов.

– Что? Думаешь, договорился с мышью, чтобы она ему подыграла? Не смеши. Она не из таких.

– А ты уже прямо-таки понял, какая она? – друг ехидно скалится.

– Да никакая, – я морщусь. – Правильная. Я таких за версту чую. Проблемная. Душная. Невзрачная. Перечислять?

– Мне-то зачем? Ты, главное, себя правильно настраивай. А то в нужный момент все эти эпитеты уронят тебе твой калибр, – Игнатов ржет.

– Хорош скалиться, поехали. Спать хочу, – недовольно цежу. – Давай, не беси меня.

Он отпускает еще пару шуточек, прежде чем окончательно затыкается и прекращает усиливать мою головную боль тупым юмором. В печь. Все завтра.

Обед у родителей Андрея проходит по-семейному. Тетя Инга забрасывает меня вопросами, пока ее сын посмеивается, глядя на это. Отец семейства – мужчина сдержанный. Его я если и видела, то только в глубоком детстве. Так что сейчас с любопытством посматриваю на него. А еще постоянно думаю о том, что он проректор. И общение в такой неформальной обстановке, наверное, не очень правильно.

– А у мамы как дела? Она не надумала приехать на выходные? – спрашивает тетя Инга.

– Пока вроде нет. Но, может, через месяц – как раз я немного освоюсь, тогда сможем и погулять.

– Ой, а разве Андрей тебе не помогает? – и смотрит с укором на сына.

– Помогает, конечно, – тут же добавляю я. – Спасибо. Но я вполне способна и сама…

– Да уж, – качает головой мамина подруга. – Верю я, что способна. Но ведь когда есть кому помочь, это же хорошо?

Взгляд у нее уж больно понимающий, и я начинаю подозревать – а не в курсе ли она истинной причины, почему я перевелась?

С одной стороны, мама не стала бы рассказывать такие личные моменты. Я ей доверяю. Но с другой – я видела, как сильно она переживала, когда я получила квоту на перевод. И как волновалась, пока мы обсуждали, как я буду жить одна в большом городе.

– Конечно, хорошо, – сдержанно отвечаю и утыкаюсь взглядом в тарелку.

– Мам, ну, хватит, – вдруг влезает сам Андрей. – Что ты пристала? Олеся даже поесть не может – только на твои вопросы отвечает.