Стану твоей проблемой - стр. 2

– Что? – шепчет она, но голос срывается.

Я подхожу ближе, хватаю за плечо и веду за собой.

– Успокойся. Хватит концертов, – цежу сквозь зубы. Ее сопротивление гаснет. Похоже, девчонка наконец осознает, что другого выхода у нее нет.

Провожаю ее к своей тачке и открываю пассажирскую дверь.

– Садись, – бросаю коротко.

Она опускается на сиденье, все еще трясущаяся. Захлопнув за ней дверь, обхожу машину, сажусь за руль. Завожу двигатель, но не трогаюсь с места, а блокирую двери. Гоняться за этой ненормальной по округе мне совсем не хочется.

– Теперь рассказывай, ты что под кайфом? – первое, что приходит в голову. – Куда так неслась?

Москва сверкает огнями в зимнем вечере, улицы пробок и оглушающих клаксонов сжимают город в стальной кулак. Воздух режет холодом, но я едва это чувствую. Адреналин врывается в кровь, обжигая нервы. Каждый вдох, словно удар ножа, каждый шаг – пытка ожидания.

Пальцы скользят по холодной ручке двери. Не отступать. Я коротко выдыхаю и захожу внутрь. Высокие потолки офиса, зеркальные стены, запах дорогого кофе. Все здесь будто специально создано, чтобы подавлять. Охранники у турникетов, администратор за стойкой с фальшивой улыбкой. Никто не обращает на меня внимания. Это хорошо.

– Вы к кому? – спрашивает администратор, чуть улыбаясь.

– К Громову, – отвечаю я, стараясь говорить уверенно. – Он меня ждет.

– Ваш паспорт.

Протягиваю документ и нервничаю сильнее. Девушка делает ксерокопию и возвращает мне паспорт.

– Дарья Николаевна, проходите, пожалуйста. Вам на восемнадцатый этаж.

Она указывает на лифт чуть дальше по коридору.

Киваю и иду к металлическим дверям. Так не кстати вспоминается страх высоты. Казалось, я давно победила его, но сейчас отчего-то накрывает. В ушах неприятно гудит, а сердце колотится так быстро, что вот-вот взорвется от перенапряжения.

Все же поднимаюсь. С каждым этажом воздух становится все плотнее, а страх сильнее сжимает грудь. Лифт дергается, двери открываются, и я выхожу в коридор. Тишина давит на уши. Каблуки стучат, отзываясь эхом. Страх, как хищник, притаился рядом, готовый вцепиться в горло.

Я подхожу к кабинету Громова. Мне очень нужно с ним поговорить и все выяснить. Дверь приоткрыта, и я уже собираюсь постучать, но внутри слышу голоса. Мужские, напряженные.

– Ты понимаешь, что ставишь под удар всю нашу систему? – голос низкий, угрожающий.

– Это ты все усложняешь, Борис. Мы могли бы обойтись без крови, но ты… – второй голос прерывается резким хлопком.

Выстрел. Я цепенею. Сердце останавливается, а потом бешено начинает колотиться, как загнанная птица. Это не может быть правдой, но мне же не могло показаться?

Слышу, как падает тело. Инстинктивно заглядываю в щель и зажимаю рот ладонью, боясь издать хоть звук. Мужчина лежит на полу, вокруг его головы разливается темно-красное пятно. Кровь. Страх накрывает волной, шепчет: беги, сейчас же! Но ноги не слушаются.

Дверь распахивается. На пороге высокий мужчина, его глаза прожигают меня насквозь.

– Эй, ты! – бросает он, и я понимаю все, меня заметили.

Я не думаю, только бегу. Каблуки гремят по полу, как барабанная дробь. Лифт слишком медленный. Я кидаюсь к лестнице, перехватываю перила, чуть не падаю. Сердце гремит, как барабан, дыхание сбивается. Страх режет горло, заставляя ошибаться на каждом шагу.