Стану твоей проблемой - стр. 13
– Серьезно? А не много ли ты на себя берешь? – голос Медведя становится ниже, жестче, опаснее. – Уходите. Вам тут делать нечего. Это моя территория.
– Пока еще твоя, но все может измениться, – Мужчина явно пытается надавить. – Если ты соврал, мы найдем твою семью…
Медведь смеется, но совсем не весело, а скорее зло.
– Ищите, – бросает он. – А пока дверь вон там.
Мой страх закипает, обжигает горло. Я слышу, как их разговор превращается в шум. Шаги становятся громче, словно кто-то делает попытку приблизиться, но Медведь, видимо, преграждает путь. Мое дыхание становится еще тише. Я молюсь – вслух или про себя, уже не знаю. Только бы никто не догадался открыть люк.
– Тратите мое время, – резко говорит Медведь. – Идите, пока целы.
Шаги удаляются. Стук двери. Звук, будто кто-то на улице громко хлопнул дверцей машины. Тишина давит, словно бетонная плита. Я замираю, не дышу, пока не слышу, как над головой сдвигается люк.
– Все, выходи, – голос Медведя звучит спокойно, но я чувствую в нем напряжение.
Я медленно выбираюсь на свет. Ноги дрожат так сильно, что я почти падаю. Медведь помогает мне. Точнее хватает за шкирку и одним рывком усаживает за стол.
– Куда ты, девка, вляпалась? – качает он головой. Его глаза тяжелые, но не злые. Они пронизывают, будто пытаются найти ответ, который я не могу дать даже себе. Ничего не предвещало такого треша. Страх сжимает горло. Я хотела всего лишь поговорить… узнать про свою пропавшую сестру. Я же не знала, что Громова захотят убить.
Медведь ставит передо мной кружку с горячим чаем.
– Пей. Давай. Тебе сейчас надо согреться.
Я обхватываю кружку обеими руками, чувствуя, как тепло постепенно растапливает леденящий страх. Горячий чай обжигает язык, но я не останавливаюсь. Слезы подступают к глазам, но я не позволяю им пролиться. Все будет хорошо. Я сильная. Справлюсь.
– Они ушли, но вернутся, – говорит Медведь, присаживаясь напротив. Его взгляд сосредоточенный, но в нем проскальзывает сочувствие. – Держись, скоро Марат приедет.
Я молчу. Внутри все дрожит, но я пытаюсь собраться. Медведь просто смотрит на меня. В его глазах тревога, подозрение и странное понимание. Ждать остается недолго, но это ожидание разъедает.
– Почему вам не дорога семья? – спрашиваю я, случайно вспомнив фразу в диалоге.
– Потому что ее нет, – глухо отзывается Медведь, словно сквозь боль и поспешно уходит. Надевает тулуп и выходит на улицу. Зря я спросила…
Неожиданный гул мотора за окном заставляет меня вздрогнуть. Я цепляюсь за кружку, как за спасательный круг, но руки снова начинают дрожать. Не шевелюсь. Шаги приближаются и дверь резко открывается. На пороге появляется Марат. Его фигура напряжена, взгляд цепкий, будто он видит больше, чем есть на самом деле. Кажется, что он готов сорваться с места в любой момент.
– Все нормально? – спрашивает он у меня.
Я смотрю в его черные глаза и не могу ничего ответить. Только киваю, как болванчик. В моей памяти Марат выглядел немного иначе.
– Ребята приходили серьезные, – спокойно отвечает Медведь, скрестив руки на груди. – Искали ее, – кивает на меня, а я невольно вспыхиваю от смущения. – Угрожали. Сто пудов вернутся. Оставаться ей здесь больше нельзя.
Марат хмурится, проводя рукой по лицу. Его взгляд резко останавливается на мне, и я чувствую, как холодный пот стекает по спине. Что он еще придумал? Так непривычно, когда все зависит не от меня.