Стандарт возмездия - стр. 24

Горелый был вором в законе, почти легендарный преступник последней волны, из тех, что успели короноваться и чьи полномочия были подтверждены на последней в Советском Союзе сходке воров в законе, происшедшей в январе девяностого года в Баку.

Он привычно держал в руках колоду карт, раскладывая какой-то мудреный и загадочный пасьянс, когда один из его помощников доложил, что приехал представитель «заказчика». Хозяин дачи, не поднимая головы, кивнул, продолжая раскладывать пасьянс. Он сидел в кресле-качалке и легонько раскачивался каждый раз, когда очередная карта ложилась на стол. В комнату, мягко ступая, вошел Цапов.

– Здравствуй, Константин, – сказал Горелый, не поднимаясь из кресла, даже не глядя на гостя, словно заранее зная, кто именно должен был прийти.

– Здравствуй, Горелый, – сел напротив него Цапов, не дожидаясь приглашения.

– Можешь идти, – разрешил Горелый своему человеку, провожавшему Цапова в дом. Он по-прежнему качался в своем кресле, разглядывая карты, словно это было единственное, что его интересовало.

– Пришли твои богатыри? – поинтересовался Цапов.

– Они в другой комнате, – ответил Горелый, – надеюсь, вы помните условия нашего договора. Сто ребятам, сто мне.

– Помним, помним. Мы улетаем сегодня ночью.

– Один полетишь? – спросил Горелый, по-прежнему не поднимая головы.

– Нет. Со мной полетит Раскольник. Он приедет за нами сюда на дачу.

Кресло замерло, перестав качаться. Горелый на секунду поднял глаза на своего гостя, пытаясь осмыслить сказанное. Затем рука дрогнула, и он положил следующую карту явно не на то место.

– Почему он?

– Так решили, – пожал плечами Цапов.

– Не люблю я его, – признался Горелый, меняя карту, – мы все, конечно, не ангелы Божьи, но этот тип точно будет гореть в аду. На его совести уже несколько мертвяков.

– Это меня не касается.

– А зачем тогда его с собой берешь?

– А меня никто не спрашивает, с кем именно я хочу работать. С кем поручили, с тем и поеду.

– Сколько лет тебя знаю, вечно ты такой спокойный. Мог бы и поинтересоваться. На Раскольнике крови столько, что он вполне может небольшой бассейн заполнить этой жидкостью. И все равно не отмоется. Он ведь киллер, убийца по призванию. Должен относиться к таким вещам как профессионал. Ан нет. Само убийство для него, видишь ли, удовольствие. Не люблю я таких. Он как животное.

– Вот он придет, ты ему сам все и скажи, – посоветовал Цапов.

– Правильно тебя все Сухим кличут, – недовольно отозвался Горелый, – все тебя не касается, всегда сухим из воды хочешь выйти. Все с тебя как с гуся вода.

– Я свое дело знаю, – усмехнулся Цапов, – деньги получаю и в сторону. Если бы я такой любопытный был, меня бы давно, как тебя, подпалили.

Рука Горелого замерла. В молодости в колонии его заперли в сарае и подпалили. Ему удалось тогда чудом вылезти из горящего сарая, но кличка сохранилась на всю жизнь, а происшествие в сарае оставило отметину на его лице и левом плече в виде безобразных шрамов. Он тяжело задышал от гнева.

– Ладно, – понял, что перегнул палку, Цапов, – я пошутил. Ты не дыши так, простудишься.

– На опасное дело идете, ребята, – качнулся в кресле Горелый. – Никто не знает, кто живым вернется.

– Это как Бог даст, – отшутился Цапов, – там посмотрим, что будет. А ты меня не пугай, деньги хорошие, ты же их тоже получишь, если все будет хорошо.