Станцуй со мной танго - стр. 34
Наваждение спало, когда Глазунова вновь надела очки. И снова ее взгляд стал рассеянным и растерянным. Двигаясь так неуверенно, словно бредет в тумане, Глафира Степановна направилась к выходу, на ходу натягивая рабочую куртку со светоотражающей полосой. «Наверное, и защитная каска где-то здесь», подумал Скворцов, глубоко в душе сожалея о том, что в жизни этой Кати Пушкаревой не нашелся мужчина, способный превратить гадкого утенка хотя бы в милую уточку.
***
- Ну что? Царь гневаться изволили? – Сафронов поджидал у дверей и, не заметив ответной улыбки на лице Глаши, взял за руку и повел к креслу, словно больную.
Олежка готовился кинуться на помощь Глафире, даже надел куртку и каску, увидев, как сильно общество БДСМ-щиков подействовало на кремень-мужика в лице начальника цеха: тот пробежал мимо, задавая себе темп речитативом из отборных ругательств.
Глотнув воды из стакана, поднесенного притихшим техником Василием, Глаша вытерла рот тыльной стороной ладони и «убила» собравшихся вокруг нее сотрудников одной фразой: «Дела наши фиговые».
Осушив под нетерпеливые взгляды стакан до последней капли, словно только что пробежала марафон, пояснила:
- Если не докажем, что четко проводим входной анализ сырья, лабораторию разгонят к чертовой матери. Наберут более умных и внимательных. Поставьте в известность Нехлюдова. Скажите, что прислали рекламацию на партию панелей, изготовленную из его металла. Завтра выезжаю на объект, желательно, чтобы Нехлюдовский технолог приехал туда же. Марине Станиславовне я позвоню сама. Олег, проверь переносную лабораторию. Сумку передашь помощнику директора, поедем на его машине.
- Мрак! – только и сказал Сафронов, вынимая из шкафа объемный пластиковый контейнер со множеством заполненных склянками делений, походным микроскопом и прочим мелким оборудованием, могущим помочь в полевых условиях.
Глафира вытащила шпильку, засунула руки в волосы, растрепала их, чувствуя, как собравшееся напряжение потихоньку уходит. Закрыла глаза, давая себе короткую передышку и возможность осмыслить все то, что видела. И не фотографии проржавевшего металла возмущали мысли Глазуновой, а пустой взгляд, с которым ее встретил директор.
«Оделась как чучело, вот и получила по заслугам», - упрекнула себя Глаша. Судя по ситуации, грозящейся обернуться катастрофой, пусть и не вселенского масштаба, но ощутимо бьющей по репутации «Стройдома», поведи себя Глафира как распутная красотка или забитая лабораторная мышь, результат был бы одним и тем же – увольнение за профнепригодность. Именно такие мысли пришли к ней в голову, когда Скворцов начал задавать свои вопросы.
«Это наша продукция?» - передразнила саму себя Глазунова, и презрительно фыркнула. Повела себя словно полоумная. Чертовы очки.
Никогда прежде она не заглядывала в глаза Леонида с такого близкого расстояния.
«А они у него карие, с редкими зелеными точечками. И ресницы длинные. Брови густые и аккуратные. По ним хочется провести пальцем, чтобы почувствовать плавность изгиба».
Глаша вздохнула. Если уж говорить о желании потрогать, провести пальцем, прикоснуться губами, то спокойно можно описывать любую деталь внешности Скворцова. И прямой нос, и хорошо очерченные губы, не узкие и не полные, но такие притягательные. И скулы с двухдневной ухоженной щетиной. И даже мочки ушей – небольшие, прижатые к голове. И вихры темных волос, уложенные с нарочитой небрежностью. И взгляд. Умный, оценивающий.