Станция Вечность - стр. 29

– Ты так и не сказал, обеспечит она нашу безопасность или нет, – заметила Мэллори.

Рен промолчал.

– Боже, ладно, – сказала она, сжимая и разжимая кулаки в попытке расслабиться. – Я поняла. Но на всякий случай: когда на станцию приедет куча народа и кто-то умрет, надеюсь, ты вспомнишь, что я об этом предупреждала, но ни один урод меня не послушал.

– Учту. – Он приложил длиннопалую ладонь к дереву и произнес: – Мы закончили. – Он замолчал, будто прислушивался. – Подожди. Передай Ксану, что Вечность попросила его заглянуть к нам.

– Серьезно? Она может связаться с ним семью разными способами, стоит только захотеть, – холодно сказала Мэллори.

– Вообще-то, тринадцатью. Например, она может послать меня. Но хочет, чтобы за ним сходила ты.

– Сомневаюсь, что это ее желание, – пробормотала она.

– Мэллори, – окликнул Рен, когда она развернулась, и искренность глубокого мелодичного голоса заставила ее остановиться. Обычно Рен говорил как типичный самодовольный святоша, и это было совсем на него не похоже. – Я не во всем согласна со своим симбионтом, но ее желания для него закон.

Мэллори мигом запуталась в местоимениях.

– Кто со мной разговаривает, Вечность или Рен? – спросила она, не оборачиваясь.

– Да, – ответили Рен-Вечность.

Теоретически Мэллори понимала, что остальные разумные расы способны формировать симбиотические отношения, но даже не догадывалась, какую тень это бросает на представителей человечества. Все считали их неразвитыми и ужасно одинокими существами.

Ситуацию прояснила подруга Мэллори, фантасмагорка по имени Деванши, работающая в службе безопасности станции. Она пожалела Мэллори и предположила, что ей здесь очень одиноко. Мэллори подумала, что речь идет про отсутствие человеческого контакта, но похожая на хамелеона фантасмагорка пояснила, что с симбионтами одиночество не грозит.

– Все разумные расы в известной части Вселенной поддерживают симбиотические отношения, зачастую на протяжении всей жизни. Некоторые вступают в связь с собственной расой, но обычно симбионты живут в межвидовых взаимовыгодных отношениях.

Она показала на собственного симбионта. По размеру прямоходящие фантасмагоры были похожи на людей, но на этом сходство заканчивалось. Они были гибкой и сильной расой с перепончатыми ладонями и зачастую напоминали магазинные манекены, опутанные лозой жимолости. У Деванши была темно-коричневая блестящая кожа, а с задней стороны лодыжки по ее ноге поднимался шершавый стебель, доходящий до середины спины. Кое-где на нем виднелись маленькие красные цветочки. Это и был симбионт Деванши, растительный организм, который делал из нее практически настоящего хамелеона. Она называла его Чудом.

– Это цекус, разумное растение, которое развивалось вместе с фантасмагорами. Они помогают нам сливаться с местностью. Мы формируем симбиотические отношения только с ними, но другие расы в этом плане более гибкие. Например, гурудевы хорошо чувствуют себя в отношениях с разумными предметами, в том числе космическими станциями и кораблями, но это не значит, что больше никто не может с ними объединяться. Просто гурудевы встречаются чаще всего.

– То есть если бы у меня были глисты или вши, меня бы не считали недоразвитой? – с отвращением спросила Мэллори.

Деванши задумалась.

– Насколько я понимаю, это паразиты, а не полезные симбионты.