Станционный правитель - стр. 27
– А для меня это самое важное, – говорю я. – Как будто от меня реально многое зависит.
Говорю – и сам себе удивляюсь. Никогда об этом раньше не думал в таком ключе и не ожидал, что скажу. А вот вылетело.
Нет, в самом деле. Я всегда любил такие игры, где нужно было строить город или какой-то инфраструктурный объект, типа госпиталя или аэродрома. С детства. Мне нравилось упорядочивать и организовывать, добиваться экономической отдачи. Не думаю, что из меня вышел бы хороший управленец в реальности. Насколько я знаю, для этого нужно уметь не только управлять, но еще и в людях разбираться как минимум. Всякие там неформальные контакты и тому подобное. А в игре – самое то. Только то, что я люблю, и ничего лишнего: все аккуратно, организованно и по правилам.
Однако тут вдруг оказалось, что именно близость Узла-8090 к реальности и делает эту станцию такой дорогой моему сердцу. Как будто это все не понарошку, а от меня в самом деле что-то зависит.
Удивительно. Сам от себя не ожидал.
Впрочем, мои собеседники меня не совсем понимают.
– Ой да! – хихикает Оксана. – Слушай, так приятно было почувствовать себя реально самой главной! Нирс, ну, мой зам, так смешно мне кланяется! В шлеме не видно было, а тут! Я никогда никем не командовала.
Испытываю два чувства одновременно: во-первых, что-то вроде ревности – как это твой зам, Нирс же мой зам! Так-то я вроде знаю, что неписей во всех версиях игры зовут одинаково (хотя игра, по сути, пишется нейросетью для каждого игрока индивидуально, в ней достаточно констант, чтобы сэкономить вычислительные мощности и сделать станцию узнаваемой), но что-то внутри меня возмущается. Даже мелькает мысль: «Зато ты-то, в отличие от меня, Томирла не спасла, и он тебе так не помог, как мне!»
А во-вторых, удивление: как так, мне-то Нирс не кланялся! Или я просто не заметил?.. Или Оксана себе репутацию больше отрастила, и поэтому с ней Превосходный обходится уважительнее?
– Да, немного забавно ощущать себя как средневековые морские капитаны, первым после бога, – снисходительным тоном соглашается Петр. – Девушки на шею вешаются, опять же.
Оксана морщит носик.
– Сексизм, между прочим! – говорит она. – Девушек там сколько угодно, а симпатичных мужских персонажей – раз-два и обчелся! И вешаться мне на шею они не спешат.
Девушки?! Вешаются?! Мы вообще в одну и ту же игру играем?!
– Ничего, – смеется Петр. – Когда доберешься до обряда плодородия у три-четырнадцать, там полное равноправие! Что для мальчиков, что для девочек.
– Да я добралась уже, – машет рукой Оксана. – Но я себе включила настройки «до восемнадцати», как-то не тянет на клубничку. Так что эта радость жизни прошла мимо меня.
– Там и в восемнадцать-плюс только массаж, – хмыкает Петр. – Не много потеряла.
Ого. Смотрю на них, как баран на новые ворота. Меня про версию восемнадцать плюс никто не предупредил! Интересно, почему?
Оксана ловит мой удивленный взгляд и говорит:
– Ой, Андрей, я и забыла! Ты ведь испытываешь версию с мафией и криминальной активностью, да? Ты уже кого-нибудь убил?
Еще не легче.
– Оксан, отстань ты от человека, – говорит Петр. – Дай спокойно поесть.
Да! Очень своевременное предложение!
А потом добивает контрольным в голову:
– Это вообще только слухи, что у каждого из нас дополнительные опции подбираются исходя из психопрофиля. Подумаешь, ну выпал у Андрея криминальный сюжет. Это не значит, что он асоциальный тип, просто так совпало.