Стальные скелеты Книга 1. О героях не плачут - стр. 13
На следующий день Дымов записался в секцию борьбы – туда на занятия иногда приходили хорошо одетые люди из Города, высматривали старших ребят, тех, кто дрался хорошо и зло, не щадя противника. Он и раньше туда рвался, но родители были категорически против – секция пользовалась дурной славой, да и лупили там друг друга всерьез, до травм и потери сознания. А про вербовщиков, заманивающих ребят в гладиаторскую школу в качестве волонтеров, отец отзывался в таких выражениях, что мать хваталась за уши.
Теперь матери было все равно, она даже не замечала, что сын приходит с разбитым лицом, двигается замедленно, иногда с трудом сдерживает стоны. Хотя она больше не лежала, а ходила по всей квартире за отцом. Пыталась успокоить его, уговаривала вернуться на работу. Бесполезно, Димка засыпал и просыпался под отцовский голос: теперь он вообразил, что сможет как-то вернуть похищенную дочь, если сумеет выработать четкий план. Через месяц отец посреди рассуждения о плюсах и минусах нового плана вдруг охнул, побелел и упал в кресло. К приезду скорой он был уже мертв.
Первое время после похорон запомнилось Дыму как период отдыха и наконец спокойного сна. Кажется, мать переживала нечто подобное. Она даже спросила наконец Димку, где он пропадает по вечерам, пришлось врать про секцию бега. Следы на его лице она увидеть больше не могла – Дым давно не позволял противнику подпортить свою внешность, атаковал первым с пугающей яростью. И тренер все внимательнее приглядывался к нему, все чаще вызывал на ринг. Но потом появились Роберт и его папаша – и Димкина жизнь снова превратилась в ад.
Когда в провинции объявлялись пришлые люди, их сперва селили в общежитиях, в этих ветхих зданиях с вечными потеками на стенах. Света и тепла там почти не было, воду носили от колонки. Похоже, власти надеялись, что пришлецы как-нибудь сами сгинут, не создавая им проблем. Если людям удавалось продержаться на одном месте три месяца и этим подтвердить свою благонадежность, то им позволено было подавать заявление на расселение. Свободных квартир в провинциях не было, поскольку дома уже давно не строились, потому власти просто указывали в разрешении многоквартирный дом, и предоставляли домоуправам самим решать вопрос, каких жильцов и какими методами можно будет уломать на подселение чужаков. Роберту и его отцу выпала разнарядка искать пристанище именно в Дымовском доме.
Как обычно в таких случаях, домоуправление собрало всех жильцов в холле на первом этаже, где холод был сильнее, чем на улице, и поставило вопрос ребром: кто согласен поселить в своей квартире отца и сына. Эти двое стояли тут же, в самом ярком месте под лампой, словно выставленные на продажу. Вроде вместе, но отвернувшись друг от друга. Оба смотрели в пространство пустыми глазами, будто это происходило не с ними. И помалкивали, но жильцы наметанными взглядами тут же определили – америкосы, поганые пришлецы. Ясное дело, никто не желал видеть их в своей квартире. Все злились, галдели, громким шепотом крыли этих прилипал, которые вечно создают всем проблемы. Как будто Катастрофа не для того грянула, чтобы америкосов истребить всех до единого, как в благословенных Содоме и Гоморре. Так нет же, слишком многие выбрались, выжили и свалились на многострадальные русские головы.