Стальные посевы. Потерянный двор - стр. 2
Повитухи поспешно отходят к окну и выстраиваются в плотный ряд, будто защищая дитя от присутствующих. И только главная пытается привести ребенка в чувство. Слышны шлепки. Гюста распласталась по кровати, не в силах что‑либо спросить.
– Это принц? – с восхищением спрашивает мать девочки, вытирая платком рвоту с ее лица и кровь с рук. – Нет? Принцесса? Я не понимаю… Ну, все закончилось, успокойся.
Мать прижимает девочку к корсажу и баюкает. Сквозь ее тихое хныканье прорывается громкий плач младенца и тут же множится эхом.
– О, благодарим тебя, милостивая Дама! Живой! – восклицают присутствующие и принимаются аплодировать.
Под эти звуки Гюста оживает и поворачивает голову к окну. Она требует у повитухи:
– Дай его мне! Покажи! – она тянется к ребенку, как может. – Это мальчик? У меня сын?
Но на лице повитухи не светится радость – только солнечный луч. Она отходит от окна, держа кричащего малыша в охапку. Повитуха громко приказывает:
– Пошлите за Его Величеством королем. И я прошу всех удалиться.
Общее недоумение сменяется упреками.
– Мы должны засвидетельствовать рождение наследника, – отвечают из толпы.
– Он родился, вы свидетели, – парирует повитуха и еще больше подтягивает край пеленки к головке.
– Назовите пол ребенка! – кричат дамы. – Покажите его! А как же второй ребенок?
– Первенец – мальчик! – прикрикивает на них повитуха, а потом указывает на маленькую леди. – Свидетельство о том имеется.
Но дамы без приказа монарших особ не желают покидать покои. Одна пожилая леди поднимает руку, призывая к тишине, и спрашивает у малышки, которая все еще дрожит в объятиях матери.
– Леди Восвелл, уточните, вы видели, что родился мальчик?
Малышка изнуряюще долго молчит, а потом признается:
– Простите, мадам, мне неизвестно, чем мальчики без одежды отличаются от девочек.
Поднимается гомон, но его пресекает появление короля. Оттав нетерпеливо спрашивает:
– У меня сын? Девочка? – В его глазах мерцают слезы радости, когда он задает оба вопроса и переводит взгляд, полный нежности и благодарности, на замученную Гюсту.
В комнате он единственный счастливый и безмятежный человек.
– У вас мальчик, сир, – отвечает повитуха. – Поздравляю!
Она семенит навстречу королю, но не отдает ему ребенка в руки, а что‑то едва слышно шепчет ему на ухо.
– Что опять? Почему никто не говорит мне? – не выдерживает Гюста, поднимаясь на локтях.
Рука короля в перчатке из овечьей выворотки тянется к свертку и отбрасывает край пеленки. Гюста замечает, как былая радость оставляет Оттава, и на смену ей приходит потерянность. Но король берет себя в руки и говорит:
– Сегодня родился принц. Оставьте королеву набираться сил.
Когда людской поток просачивается в обе двери, Оттав подносит кричащего младенца к жене. Гюста принимает к груди странное двуглавое существо. Оно дергает скрюченными ножками и ручкой. Другая конечность, больше похожая на куриное крылышко, странно загребает воздух. Правая голова, та, что больше, надрывно кричит. А маленькая – хнычет и причмокивает. Сморгнув слезы, Гюста поднимает глаза на супруга.
– Ты ведь не отречешься от него? Ты не убьешь его, Отто?..
Она странно ведет плечом, будто закрывая своим телом нелепое существо. Оттав гладит Гюсту по светлым волосам, целует в лоб и обещает:
– Конечно, нет.
– Тогда дай ему имя. Два имени. Им нужно два имени, Отто. – Она плачет над детьми.