Стальные грозы - стр. 31

Майор прямо опешил. Если не нужна помощь, зачем же этот «гм-гм» вышел на связь?!

Илютин, к счастью, не стал скрывать своих чаяний:

– Прошу вас повернуть направо и блокировать тоннель, из которого выехала клонская колонна.

– Принял. Если кого-то увидим – что? Огонь на поражение?

Судя по тому, как стрелки «Кирасира» минуту назад обошлись с колесными транспортерами, Растов ожидал ответа «Конечно, мочить их, сволочей!». Но Илютин и тут удивил:

– Никаких… гм-гм… поражений! Всех разоружать и брать в плен.

– Так точно!

Танки Растова не успели свернуть в пятисотметровый аппендикс, ранее служивший убежищем для «Гиты», как им навстречу из-за обваловки флуггерного капонира выскочили легковые мобили. С десяток где-то.

Выполняя пожелания Илютина, «Динго» дал предупредительный выстрел дымовым снарядом. Все танки роты разом включили боевые прожекторы и дважды мигнули ими. Мол, сливайте воду, мужики.

Один из мобилей попытался улепетнуть. Но танк с бортномером 63 ловко перерезал ему путь.

Мобиль вильнул вбок, уткнулся в сугроб и замер.

Другие покорно остановились. В самом деле, что они могли поделать против танков?

– Товарищ Растов, ваша партия! – сказал Игневич.

– Я выступать не буду, некогда, – отмахнулся майор. – С пленными остается третий взвод, а мы продолжаем движение к тоннелю.

Еще две минуты езды – и вот наконец они у цели.

Поскольку все флотские чины как один твердили, что в системе Посейдония находится импровизированная база инсургентов, Растов, естественно, ожидал встретить здесь только легкие сооружения: наспех вырытые полукапониры, модульные казармы, оборудованные под жилье транспортные флуггеры и посадочные площадки из выровненного бульдозером реголита.

Собственно, все это он и увидел.

Но – не только.

А что еще?

Три полноценных бетонных дота.

Капитальный блокгауз неясного назначения.

И, главное, обрамленный тусклыми габаритными огнями зев тоннеля. Основательного, поперек себя шире: спокойно разъедутся два поезда. А может, и три.

Тоннель достаточно круто уходил в глубь планетоида, и потому разглядеть из танка можно было лишь первые сто метров тюбингов, армированных изнутри гнутым двутавром. «Точно брюхо мумифицированного бронтозавра», – пронеслось в голове Растова.

Дальше тоннель перекрывали герметичные ворота.

Вот в чем был совершенно уверен Растов, так это в том, что отнюдь не инсургенты вырыли это все за последние горячие недельки.

Тогда кто?

Наверняка майор Илютин знал кто. Да только ему почему-то не сказал. «Не счел, понимаешь, достойным».

Тут, легок на помине, в наушники вернулся Илютин.

– Растов, вы уже… гм-гм… доехали до тоннеля?

– Да. Только что.

– Выдайте, пожалуйста, картинку в свой… гм-гм… батальонный канал.

– Даю.

Илютин несколько секунд молчал, оценивая увиденное. Затем удовлетворенно угумкнул и воскликнул:

– Дивно! Дивно! Ну что же… Мы тут задерживаемся минут на пять-десять… А на счету… гм-гм… каждая секунда. Прошу вас провести взлом дальней пары бронедверей тоннеля своими силами.

– Взорвать, что ли?

– Да лучше бы выдавить. Но если не будут поддаваться, тогда ладно… Взрывайте.

«То мы работаем за артиллерию, потом за ВКС… А напоследок за осназ… На все руки мастера!»

Игневич тоже взял слово.

– Не хочу показаться самым умным, товарищ командир, но у нас же есть плазменные резаки. Сам Бог велит ими воспользоваться!