Стальной лев. За Родину! За Троцкого! - стр. 9
– Не читал. У тебя есть?
– Нет вроде уже. Зачитал кто-то. В Интернете есть. Сайт так и называется – «Военная литература». Нормальные люди им и пользуются. Очень много интересного и по делу. Или просто в поисковике любом набери название.
Леха пожал плечами.
– Есть еще нюанс, кстати, с «репрессиями» командиров.
– Это какой еще нюанс? Или у тебя их много? – я рассмеялся. Леха поддержал. Мы жизнерадостно ржали какое-то время, потом, успокоившись, он продолжил:
– В последние годы Советского Союза серьезные историки пришли к мнению, что это прекрасно отработанная операция немецкой военной разведки. Книги писали по этому вопросу, только мало кто их читал.
– Ты так говоришь, как будто сейчас мнение поменялось?
– Ага, именно поменялось. Последние лет пятнадцать речь идет о том, что сама идея и разработка принадлежала Ми-6, а через немцев они это дело провернули, что в принципе всем им только на руку было. А теперь представь, что эта подстава произошла бы не в 1937 году, а в 1940-м, например. Как тебе?
– Тяжело с тобой, Леха, разговаривать. Вечно ты все с ног на голову перевернешь, при этом опираясь на документы.
– Так работа, Вань, у меня такая. С ног на голову все переворачивать. А это разминка для ума, друг мой. А со Сталиным скажу тебе так. Матерый был человечище. Меня всегда интересовал вот какой вопрос. В какой момент он стал тем, кем он стал? Крепким хозяйственником, государственником, вникавшим во все и вся, имевшим такое видение перспективы. Не могу понять и выделить этот момент. Раньше искал его после 1917 года, а сейчас думаю, что это намного раньше произошло. Вот только испортила его внутрипартийная борьба в двадцатых-тридцатых годах, очень много он сил на это потратил. Ты только представь, что этого всего гадюшника, который он потом и раздавил, не было бы. Каких мы могли бы тогда высот достичь?
– Сильно испортила? – спросил я.
– Достаточно. Отпечаток этого на себе до сих пор несем. Там один Троцкий чего стоил. Столько крови выпил этот главный путаник марксизма, как его Бонч-Бруевич назвал в своих воспоминаниях, что и удивляться нечему. Сталин страной-то толком начал заниматься к середине тридцатых, до этого он с пауками в банке разбирался. Так вот.
– Ты опять ссылаешься на Бонч-Бруевича. Как книга-то называется?
– «Вся власть советам». Это его воспоминания.
– Не приходилось читать. Леша, у тебя книга эта есть?
– На днях занесу.
После этих слов разговор на тему репрессий как-то сам собой увял, нам принесли заказ, а потом подошли какие-то «парни», как Леха выражался, и я еле отбился от того, чтобы меня не напоили.
Все как всегда.
Какое-то время мы не пересекались, у Алексея были «дела», и он пропадал где-то и с кем-то.
Через пару месяцев он внезапно появился на новом «Мерседесе» Е-класса. Через пару дней с машины сняли боковые зеркала, которые потом где-то были найдены и поставлены на свое место. Леха ругал наркоманов за обрезанные провода и был не в духе. Результатом его плохого настроения стала легендарная битва во дворе, в которой участвовали с одной стороны – Леха, а с другой – пятеро сильно подвыпивших молодых людей. Дело было около двенадцати ночи, но соседи смотрели из всех окон. Драка была эпическая. Леха, который просто шел домой с пакетом кефира и был совершенно трезв, видимо, не ожидал такого нападения на себя. Отвык от такого хамства, как он потом мне сообщил. Чего от него хотели нападавшие, он так и не понял, но пока мой друг спасал кефир, ему рассекли губу, и тут он «взорвался». Кефир был спасен и благополучно донесен до дома, а Леха вернулся на разбор, но не один, а с бейсбольной битой. Молодые люди еще даже подняться толком не сумели. Разбор закончился около трех часов ночи, тогда, когда в местном магазине закончился коньяк, а нападавшие уже не двигались, так как были пьяны совершенно.