Стальное перо - стр. 22
В глазах Костырева мелькнуло неудовольствие. Он явно чувствовал себя неуютно, чего Гуров и добивался своим туманными угрозами и намеками. Главное при подготовке таких вот бесед – вывести собеседника из состояния уверенности в себе.
– Что «семейное положение»? – затягиваясь сигаретой, спросил Костырев. – Женат!
– Дети?
– Есть дочь, живет с нами, она не замужем, – с нервной торопливостью затараторил Костырев.
– С женой у вас хорошие отношения? Живете душа в душу?
– Черт возьми, это-то почему вас интересует?!
– Я предупреждал, что вопросы могут быть самыми неожиданными, – спокойно ответил Гуров. – Так будем отвечать, или мне вас официально препроводить в ближайшее управление полиции? Я имею право на принудительное ваше направление, как отказывающегося давать показания. Но там, предупреждаю, разговор будет другой.
Костырев хмуро, буквально в две затяжки, докурил сигарету и без стеснения полез за второй. Кажется, он махнул рукой на то, что «теряет лицо». Закурив вторую сигарету, выпустил дым тактично в сторону и хрипло выдавил из себя:
– Нормальные отношения у меня с женой, как у всех.
– Разводиться с ней не собираетесь?
– Чево? – совсем уж несолидно поинтересовался Костырев и вытаращился на Гурова. – Вы куда клоните? Вас моя жена интересует?
– Нет, меня вы интересуете, – заверил Лев. – Меня интересуют ваши похождения во время последнего отдыха в Турции…
– Что? – Костырев осекся и замер с сигаретой в правой руке.
– Послушайте, – устало произнес Гуров. – У меня нет ни времени, ни желания пререкаться тут с вами и смотреть, как вы строите из себя чиновника высокого ранга. Я вам не представитель подрядной организации, не завхоз магазина, который не организовал уборку территории по «красную линию». В каких отношениях во время совместного отдыха в Турции вы были с гражданкой Остапцевой Инной Андреевной? Ну?
– Черт… – пробормотал Костырев и снова затянулся сигаретой. – Вот и верь после этого людям. Вы что, из полиции нравов? У нас вроде такой нет.
– Отвечайте, – брезгливо поморщился Лев.
– В хороших я был с ней отношениях, – буркнул Костырев. – Дружеских.
– Двадцать с лишним человек, прилетевших с вами из Москвы и проживавших в одном отеле, рассказали, что вы были в любовных отношениях. И давайте не пререкаться, а просто скажите: вы подтверждаете это или нет?
– Подтверждаю, – криво ухмыльнулся Костырев. – И что. Это преступление?
– Нет, это не преступление, – спокойно возразил Гуров. – Я даже скажу вам больше, в вашем поведении в Турции не было ничего необычного или шокирующего. Вы оба были там без супругов.
– То есть вы меня понимаете и не осуждаете?
– На кой черт вы мне сдались, осуждать вас! Хотите на ней жениться – это ваше личное дело! – схитрил Гуров, почувствовав, что его собеседник расслабился и стал менее внимателен. – Я что, не понимаю, что и в пятьдесят можно влюбиться в красивую и умную женщину!
– Умную? Ну, это вы слишком! Вы ее хорошо знаете, эту Инну? Нет уж, увольте. Полюбились, и хватит. С такой свяжись на оставшуюся жизнь… лучше в петлю. Такие женщины, я вам скажу, только для курортных романов и годятся. Они, к вашему сведению, за этим на курорты и летают.
– Что вы знаете о семье Инны? – спокойным голосом спросил Гуров.
– Да практически ничего. Знаю, что замужем, что из Москвы, а кто ее муж… Мы на эту тему не разговаривали, как вы понимаете.