Стальная акула. Немецкая субмарина и ее команда в годы войны. 1939-1945 - стр. 51
Паули посадил Тайхмана и Штолленберга на три дня под арест. Они возвратились из увольнения в 1:11. Паули посчитал эти одиннадцать минут самовольной отлучкой и подверг их наказанию. Они и вправду засиделись у Доры, но сумели бы вернуться вовремя, если бы не перепутали входы на верфь. Они совсем забыли, что сегодня утром «Альбатрос» был поставлен в сухой док.
А перед этим они помогали освободить бункер от оставшегося там угля и наткнулись на тела двух кочегаров, стоявших вахту вместе с Тайхманом. Их расплющило взрывной волной о крышу. Паули требовал, чтобы бункер был чист как стеклышко.
– Рабочим дока и особенно инженерам, – сказал он, – не понравится вид крови и сломанных костей.
Они закончили работу в 16:00. После этого команду выстроили в парадной форме на палубе для вручения Железного креста второго класса младшему лейтенанту запаса Паули. Такой же награды удостоился и погибший командир, а также Штюве за сбитый им самолет. Командир флотилии поблагодарил команду за спасение поврежденного корабля и произнес несколько прочувствованных слов о павшем командире и двух кочегарах. В заключение он объявил, что старшим помощником назначается младший лейтенант Пашен.
– Смирно! Равнение направо! – скомандовал Паули.
Командир флотилии поблагодарил команду:
– Так держать!
Хейне ткнул Лёббермана под ребра:
– Здорово ты отдал нашего Паули под трибунал!
– Зря Вегенер наградил его Железным крестом, – заметил Бюлов.
– Он вынужден был дать ему крест, иначе Штюве не получил бы своего, – сказал Штолленберг.
Командир флотилии отдал честь своим бывшим ученикам, пожал им руки и задержался, чтобы немного поболтать с ними.
– Ну, как дела? – спросил он Тайхмана. – Что вы?.. – Он запнулся, неуверенно улыбнулся и хлопнул Тайхмана по плечу. – Все придет в свое время.
– Что он хотел этим сказать? – спросил потом Тайхман Хейне.
– Черт его знает, – ответил Хейне. – Пойдем лучше к Доре.
На пути в город они миновали двух дам. Одна, вся в черном, была вдовой погибшего капитана; другая – женой командира флотилии. Все отдали им честь, и даже Питт постарался сделать это как следует. Тайхман отдал честь вдове командира.
– Я был бы не прочь позабавиться вон с той. – Питт почмокал губами.
– Ты всегда был свиньей, – бросил Штолленберг и покраснел.
– О ком это вы? – спросил Хейне с непривычной для него резкостью.
– О мадам Вегенер, если не возражаешь, – ответил Остербур.
– Пойди сначала спроси, согласится ли она иметь с тобой дело, – произнес Тайхман со смешком, который был больше похож на кашель подавившегося человека. Дамы проехали мимо в автомобиле командира флотилии. Бюлов и Фёгеле пошли в парикмахерскую, а Тайхман, Штолленберг и Хейне отправились по магазинам. Им пришлось походить, пока они не нашли то, что искали. Они купили яркий шелковый шарф с набивным рисунком; продавщица, которой они понравились, уступила его по двойной цене, зато без талонов. Они встретились с Фёгеле и Бюловом в парикмахерской.
Побрившись, все пятеро отправились к Доре.
– По правде говоря, я бы с большим удовольствием посидел в баре и выпил бы чего-нибудь приличного.
– Не говори глупостей, Ганс, – сказал с нажимом Штолленберг. – Ты идешь с нами.
Когда они вошли в заведение Доры, там сидело всего несколько посетителей. Между кафе и пивным залом был проход, и с первого взгляда никто бы не догадался, что официантки обслуживают посетителей не только за столиком.