Сталинская гвардия. Наследники Вождя - стр. 5
Брежнев – человек образцовой советской биографии. Нарочно не придумаешь: он был полноправным участником всех важнейших свершений сталинской державы, при Хрущеве оказался рядышком с Королевым и Гагариным. Из этого жизнелюба, приглянувшегося Сталину, попытались сделать вождя, который выражает коллективную волю Политбюро. Задумано было неплохо, но ставка не оправдалась. Подвело здоровье. Брежневу не удалось победить инсульт, полученный на одиннадцатом году правления. Пышные славословия беспомощного, больного человека укрепляли скепсис, который распространялся и на рассказы о воинском пути Брежнева. Врачам время от времени удавалось приободрить кремлевского пациента, и зарубежные комментаторы поражались: вчера еще он увядал на глазах, а сегодня браво вышагивал навстречу гостям, осмысленно улыбался, реагировал на реплики… Говорили и о двойниках, и о чудесах советской медицины. Но это были временные победы эскулапов. Именно тогда важнейшим словом советской пропаганды стало слово «Возрождение». Так называлась одна из мемуарных книг Брежнева, а также – документальный фильм с одноименной песней. Возрождение страны из послевоенной разрухи не было фикцией. А вот здоровье вождя не возродилось после нокаута. Ослабела воля, окрепло пристрастие к успокоительным таблеткам. Современная пресса уделяет этой слабости генсека повышенное внимание, но не от таблеток угасал Брежнев. Шапка Мономаха раздавила его. В первое десятилетие своего правления он всерьез взялся за вожжи. А после болезни эпикуреец победил в нем комиссара. Охота, улыбки женщин, награды…
Наблюдая за организованным уходом на пенсию вождей Китайской Народной Республики, трудно обуздать чувство зависти. Как четко они проводят смену караула! А советское поколение фронтовиков, любившее говорить о «славной смене», не сумело расстаться с властью. А ведь шансы на благополучное развитие были! Вспомним, какая пропагандистская кампания встряхнула вторую половину семидесятых? Слово из трех букв – БАМ – звучало отовсюду. Бамовцев мало-помалу награждали, их чествовали на Красной площади в дни праздничных демонстраций. Едва ли не каждый член Союза композиторов написал в те годы хотя бы одну песню о БАМе. Даже ветеран жанра Покрасс расстарался. И никто из дельных бамовских руководителей не был приближен к Ореховой комнате, к ареопагу ЦК КПСС. А ведь более удобной ситуации для формирования вождя трудно представить. Увы, постаревшим брежневикам не хватило сталинской большевистской смелости. Система власти потеряла темп. Аккурат под песню Пахмутовой и Добронравова «Темп – наш современный чародей». Потеря темпа – это необоснованное возвышение аппаратчика средней руки К.У. Черненко. Это назначение престарелого Н.А. Тихонова председателем правительства. «Пока Черненко оставался в тени Брежнева, аппаратное искусство было сильной его стороной. Но когда он начал перевоплощаться в самостоятельного политического деятеля, оторванность от жизни в целом сослужила ему худую службу», – толково сформулировал Егор Кузьмич Лигачев.
В 1975-м все было готово для прихода молодых руководителей, преданных советским идеалам. И в 1980-м еще не поздно было двумя-тремя смелыми ходами исправить ситуацию. Поставить молодого премьера – такого, как Маслюков, Бакланов или Рыжков. Сделать кандидатом в члены Политбюро какого-нибудь сорокалетнего бамовского начальника. А министр геологии Козловский, которого ценил Косыгин? Готовый глава правительства, да и глава государства. Энергичный руководитель в ореоле небывалого успеха отрасли, мировая величина… Таких нужно было выдвигать не позже восьмидесятого! Выдвигать управленцев мирового уровня из военпрома, из КГБ, из металлургии, из энергетики… Почему в 1985-м никем не уважаемый и больной Черненко посещал завод «Серп и молот» в качестве вождя, а крепкий и талантливый В.И. Долгих сопровождал его, оставаясь лишь секретарем ЦК, когда ему самое время было возглавлять правительство? Проклятые вопросы.