Сталинизм. Книга 2. Тотальная Родина - стр. 30
Максим Горький талантливо проявил себя и как издатель. С 1902 по 1921 год он возглавлял три крупных издательства – «Знание», «Парус» и «Всемирная литература». Под началом Горького издательство «Знание» полностью сменило своё направление, сделало главный упор на беллетристику и развило большую активность, выдвинувшись на лидирующие позиции в России. Ежемесячно выпускалось около 20 книг совокупным тиражом более 200 тысяч экземпляров.
В начале 1906 года Горький покинул Россию, где его начали преследовать за политическую деятельность, и стал политическим эмигрантом.
Кто такой Горький в начале 20 века? По сути, он – воплощение американской мечты в России. В детстве гонял с босяками и воровал дрова. Спустя 15 лет – он известнейший и один из богатейших русских писателей, основатель направления в русской литературе, крупный издатель – по своему направлению крупнейший в России. Это к тому, что описанная Горьким в его литературе безысходность – как то не соответствует реальному положению дел, и это видно на примере самого Горького. Россия начала 20 века – это страна быстрых, почти фантастических успехов. Успех Горького – это часть стремительного развития России в то время. Появляется массовое книгопечатание на новых типографских мощностях, а поезда позволяют быстро доставить книги по всей России. Появляется городской средний класс, и даже верха крестьянства, которые не озабочены выживанием, которому интересно что-то прочесть о себе самих. Если есть спрос – появляется и предложение: Горький.
И тем не менее, Горький остается самим собой. Он не становится солидным книгоиздателем, с усмешкой вспоминающем в престижном клубе на Пэлл-Мэлл за сигарой и коньяком каким он был в молодости. Он начинает помогать самой страшной, самой непримиримой политической партии того времени – партии большевиков Владимира Ленина.
В 1917—1919 годах Горький, прохладно воспринявший Февральскую, а впоследствии и Октябрьскую революцию, вёл большую общественную и правозащитную работу, критиковал методы большевиков, осуждал их отношение к старой интеллигенции, спасал ряд её представителей от репрессий большевиков и голода. Вступался за низложенных Романовых, над которыми повсеместно глумились стихийно собирающиеся толпы.
В газете «Новая жизнь» Горький выступил в качестве колумниста; из своих публицистических колонок, которые Дм. Быков оценил как «уникальную хронику перерождения революции», позже Горький сформировал две книги – «Несвоевременные мысли» и «Революция и культура». В ноябре 1917 года Горький писал, что «Ленин…считает себя вправе проделать с русским народом жестокий опыт, заранее обречённый на неудачу». Красной нитью публицистики Горького этого периода были размышления о свободе русского народа («Готовы ли мы к ней?»), призыв к овладению знаниями и преодолению невежества, к занятиям творчеством и наукой, к сбережению памятников культуры, которые в то время нещадно разграблялись или уничтожались. Горький активно осуждал разгром «звероватыми» сельскими мужиками имений Худекова и Оболенского, сожжение барских библиотек, уничтожение картин и музыкальных инструментов как классово чуждых крестьянству предметов. Неприятно удивило Горького, что из всех ремёсел в стране процветала спекуляция. Не понравилась Горькому начавшаяся в России люстрация и публикация списков тайных сотрудников охранного отделения, которых, к удивлению писателя и общества, в России необъяснимо оказались многие тысячи. «Это позорный обвинительный акт против нас, это один из признаков распада и гниения страны, признак грозный», – счёл Горький. Эти и подобные заявления вызвали напряжённость во взаимоотношениях писателя и новой рабоче-крестьянской власти.