Сталинградский апокалипсис. Танковая бригада в аду - стр. 51

– Положение наших войск очень тяжелое. Возможно, нам разрешат отойти на новые рубежи обороны. От имени командира роты приказываю: погрузить все имущество на машины, все, что нужно и можно взять с собой. Приступить к погрузке немедленно и ждать возвращения командира, который убыл в штаб бригады. Командирам взводов и отделений с наступлением темноты занять круговую оборону расположения роты в соответствии с планом военного инженера Калмыкова.

В эту ночь никто не сомкнул глаз. Грузили машины, ждали возвращения командира.

С утра подтвердили команду быть готовым к перемещению в новое место дислокации. Часть людей послали на строительство противотанковых заграждений. Другие продолжали догружать находящиеся на ходу машины имуществом. На второй рейс рассчитывать было нереально. Понимали, что вывезут то, что захватят одним рейсом. Весь день подходили одиночные машины с солдатами из подразделений бригады. Выходили воины, оставшиеся без боевой техники. Все отходили на север, северо-восток к Сталинграду. Мимо проходили свежие части в район боевых действий.

Узнал, что в Зеты прибыл медсанвзвод бригады с ранеными. Я поспешил к ним. Развернули перевязочную и операционную в одной палатке. К эвакуации были готовы две санитарные и одна бортовая машины. Раненые в основном тяжелые. Отправили их на северо-восток без определенного адреса – куда удастся сдать. Сопровождал их санинструктор Иванов.

Встретился с доктором Майей. Она, как всегда, была рада видеть меня живым. Она, как и врач Ложкина и медсестра Люда, была усталая, грязная. Жаль женщин, тяжелая ноша выпала на их плечи. Получил у военфельдшера Шепшелева перевязочный материал и пошел к себе. Меня догнала Майя.

– Я вас немного провожу, можно?

– Я тронут вашим вниманием.

– Как тихо здесь. Не верится, что пережили такие ужасы. И что нас ожидает? Уже сил нет. Хотелось бы сейчас помыться, немного привести себя в порядок. Сама себе противна. Мы все время в окружении мужчин. Даже помыться нельзя толком. Условий нет, и обстановка не позволяет. Во что превращаемся?

Я положил на землю упаковку с перевязочным материалом, повернулся к ней. Она изменилась за эти недели. Старше стала, огонек несколько угас в глазах, измучена, синева под глазами.

– Вы не болеете?

– Нет, – замотала она головой и уставилась на меня. – А что?

– Изменились, под глазами черные круги. Ничего не случилось?

– Как видите, жива, а что могло случиться?

– Максимов не беспокоил? – в упор спросил я.

– Вот о чем вы! Нет. Ему не до меня.

– Значит, вы уже за меня замуж не выйдете?

– Пока нет необходимости, – заулыбалась она.

– Значит, нужда в фиктивном браке отпала. Я от своих слов не отказываюсь. Соглашусь на крайний случай, если возникнет необходимость, и на законный брак, – вырвалось у меня, и тут же я поправился: – Что я говорю, не подумайте плохо.

– Я понимаю, шутите.

– Сам уже не знаю, шутка ли это или правда.

– О каком замужестве можно думать? Пока хотелось бы помыться и залечь спать.

– Да, я могу вам устроить помывку, пожалуй, для всех вас. Для вас, Ложкиной и для Люды.

– Вот было бы здорово, – оживилась она, – где, когда?

– У знакомой учительницы-калмычки, где мне выделили комнату для медпункта, но я там редко бывал. Котел есть, где сможем согреть воду. Во дворе у них колодец. Я договорюсь с ней и вам всем передам. На вечер, пожалуй, удобнее всего.