Сталинград.Том шестой. Этот день победы - стр. 66
– 100-я дивизия…472 стрелковый полк, 2-й батальон…Комбат – майор Танкаев… – сипло выдавил политрук, проталкивая колючие репьи слов сквозь сухое горло, будто они, выталкиваясь, кровянили гортань. – Что вы…творите, генерал? С кем? А ты-ы..– он укусил взглядом мордатого особиста. – Ты – сука майор!…
Удар кулака ослепил его, но Кучменёв повторил:
– С-сука – ты майор… Причём конченная.
Майор со всей дури снова хрястнул с плеча. Удар оглушил его, но Алексей продолжая висеть на руках дюжих особистов, вместе с кровью схаркнул:
– Пробы…на тебе…ставить негде…Упырь!..
– Твою мать… – криво усмехнулся майор. – А диверсант-то у нас крепкий орешек…С гонором…Уважения с пристрастием требует св-волочь! Ещё рыпнешься…как говно, по стене размажу.
Политрук, удерживая своё помрачённое сознание на грани обморока, пытался протолкнуть ещё слова сквозь разбухшее горло, ставшее похожим на голенище кирзового сапога, но язык разбух во рту, словно его укусила оса.
* * *
Бывший пулемётчик полковой военной разведки майора Ледвига, – капитан Кучменёв – верил в свою удачу. Будучи убеждённым коммунистом, преданным партии, он, тем не менее, верил в своего ангела хранителя, сакральную хранящую силу которого, он чувствовал, всякий раз отправляясь в составе разведгруппы за «языком». Чувствовал он эту, оберегавшую его силу, и когда шёл, как по лезвию бритвы, по минному полю, по опасно-тонкому льду весенней, талой реки… И когда обнаруженные противником под шквальным огнём тащили на себе немецкого офицера. Вражеские пулемёты, как кровожадные хищные птицы, выклёвывали-выбивали железными клювами вокруг боевых товарищей, но его Смерть обходила…ровно берегла для другого особого случая.
…Но вот теперь, эта хранящая его сила, будто иссякший родник, пропала. Не было больше под сердцем этого прохладного родничка, сладкого чувства, оберегавшей силы, что укрывала его незримым щитом и подсказывала выход в безвыходной ситуации. Осознание сей потери – ледяной водой окатило с головы до ног, деморализовало его. Он вдруг ощутил себя ничтожным зёрнышком, попавшим в грохочущие челюсти каменных жерновов…Мальчишкой, под ногами которого начинали сыпаться камни, а сам он колеблется на шаткой кромке, за которой открывалась непроглядная синяя бездна…
…Как только его схватила охрана. Он мастак рукопашного боя, вспыхнул безумной мыслью: раскидать, насевших на него костоломов и бежать! Куда?.. Да хоть к чёрту на рога! Хоть броситься в окно на мостовую вниз головой…и дело с концом! Потому как знал – это премного лучше, чем быть брошенным в каменный подвал, где под неусыпными 2ласками» заплечных дел мастеров, через пару дней признаешься во всём, подпишешься собственной кровью под тем, о чём никогда и не слыхивал! Словом огребёшь по самые ноздри, потеряв имя и честь, навек покрывши себя несмываемым позором: предателя Родины, заговорщика, шпиона абвера, завербованного диверсанта…И ещё возьмёшь на себя грехи целой бочки арестантов, лишь бы перестали огнём-железом пытать, на дыбе с живого шкуру сдирать, да из яиц твоих смётка делать в дверном косяке…Уж эти краснопёрые «знатоки» в васильковых фуражках, ушастых галифе и навакшенных до зеркального блеска яловых сапогах, будь уверен, сумеют доказать: и твою дружбу в засос с разведками «союзных шлюх» – США и Британии… И тайную, греховную связь с нацистской Германией…А хочешь? – с фашистской Италией или злобной муреной – милитаристской Японией.