Stalingrad, станция метро - стр. 40
Времени навалом, чтобы успеть проанализировать собственную глупость.
Старуха – гипнотизерша со стажем, а сама Елизавета – внушаемый человек. Но дело не только в этом, да и чертова перечница далеко не первая, кто проделывал с ней подобные фокусы. Кто играл на тончайших струнах ее души с той же виртуозностью, что и Карлуша на своем аккордеоне. Если собрать всех нищих, калек и беспризорных детей от шести до шестнадцати, которым она со слезами на глазах подавала копеечку, – ими можно заполнить «Титаник» или Мариинский театр от партера до галерки (приставные стулья тоже учитываются). Раз двадцать Елизавета расставалась с деньгами, вняв призыву «Подайте на русский алкоголизм!», столько же раз поддерживала материально бродячие цирки, домашние зоопарки и собачьи приюты. Что уж говорить о цыганках!
Цыганки в Елизавете души не чают. Прикинься она деревом или кариатидой, поменяй она прическу или пол – цыганки все равно вычислят ее, накинутся не хуже диких зверей и прошепчут вкрадчиво: «Всю правду расскажу! Позолоти ручку, красавица!»
И ведь она золотит эти алчные клешни, вот в чем ужас-то!
Если верить цыганкам, Елизавета уже давно могла стать обладательницей мужа-олигарха (арабского шейха), жить на Лазурном Берегу (в Сочи), рассекать пространство на собственной яхте (самолете, бронепоезде). Ничего этого и в помине нет – следовательно, цыганки врут.
Но, по большому счету, Елизавете совершенно все равно, врут они или нет. Проклятия с их стороны тоже не особенно ее пугают: что может быть горше, чем их с Карлушей полурастительная жизнь? Видимо, все упирается в ключевую фразу и ключевое слово в ней: ПОЗОЛОТИ РУЧКУ, КРАСАВИЦА.
Елизавета платит за «красавицу», вот и старухе отвалила приличную сумму.
Но, по гамбургскому счету, старуха заслужила эти несчастные двести пятьдесят плюс кофе плюс тортик рублей, она проявила гораздо бо́льшую изобретательность, чем цыганки. Ведь к «красавице» оказались пристегнутыми «близкий человек», «старинный добрый друг», «чудное созданье» и – внимание, апофеоз! – «у вас не сердце, а бриллиант чистейшей воды». Жаль, что старуха не может выступить свидетелем обвинения на воображаемом процессе ЕЛИЗАВЕТА ГЕЙНЗЕ ПРОТИВ ЖЕНЩИНЫ-ЦУНАМИ.
Или она – свидетель защиты?..
Она – хорошая, неожиданно решила про себя Елизавета, она – мудрая. Старуха не увидела в ней физических несовершенств, а заглянула в самую душу. Как заглядывают собаки и – иногда – кошки. На кого похожи старики – на собак или на кошек?
На самих себя.
Какими они хотели быть, но так и не стали в силу разных причин и обстоятельств. И стариковское зрение – оно устроено совершенно по-особенному. Не так, как у жестокосердной Женщины-Цунами, и даже не так, как у китайцев. Старики смотрят с вершины холма, и воздух вокруг них волшебным образом преломляется, приближая самое важное в человеке, глубинное.
А что есть Елизавета в глубине ее естества?
Стройная мулатка-сноубордистка, девушка с обложки «Плейбоя» за апрель месяц будущего года, княгиня Монак… да нет же, нет!
Она – обладательница бриллианта чистейшей воды, перекатывающегося в ее сердечной сумке. И многих других сокровищ. Их столько, что в одном органе им не поместиться, – и они распределяются по разным частям тела, слегка увеличивая его в размерах.