Сталинград - стр. 30

Так в основном развивались события на фронтах в предавгустовские дни 1942 года, когда я лежал в госпитале после ранения под Понизовьем в районе действий 4-й ударной армии.

Немецкие военные писатели, в частности Дёрр, этим моментом обусловливают провал всего так называемого похода на Сталинград; самый просчет приписывается целиком Гитлеру. Несомненно, дальнейшее продвижение на Сталинград 4-й танковой армии поставило бы наши войска, получившие задачу оборонять дальние подступы к городу, в тяжелое положение. Однако это, конечно, ни в коем случае не означает, что Сталинград был бы взят с ходу. Дело в том, что уже 8 июля 62-я армия заняла оборону на рубеже Клетская, Суровикино; кроме того, навстречу наступавшему врагу также выдвигалась 64-я армия. Что касается просчета, то его следует отнести на счет фашистской разведки, которая фальшивыми данными ввела, видимо, в заблуждение и германский генеральный штаб, и самого фюрера.

Не ураган ворвался в степи,

Не хлынул с неба гром и град, —

То, словно спущенные с цепи,

Фашисты рвутся в Сталинград.

Ранним утром 4 августа, еще до восхода солнца, серебристый «Дуглас» вырулил, поднимая тучи пыли, к старту, яростно взревел моторами и, пробежав по бетонной дорожке центрального аэродрома, взмыл в ясную голубизну московского неба. Его курс лежал на юго-восток, к городу, который дорог теперь всем честным людям на земле, – к Сталинграду.

Пассажиров было человек десять, в большинстве командиры, назначенные в штаб вновь создаваемого фронта, здесь были также военфельдшер Нина Гриб[19], прикомандированная ко мне доктором Капланом, и мой адъютант Дубровин.

Меня целиком поглотили планы предстоящей борьбы с сильным, наглым и жестоким врагом, известным мне по опыту боев на западе и северо-западе: под Смоленском и Ярцевом, а затем под Брянском, Пено, Андреаполем, Торопцом, Велижем. Но если подумают, что я строил всеобъемлющие «стратегические» расчеты на продолжительные сроки, это будет ошибкой. Нет, я рассчитывал каждый свой шаг на ближайшие несколько дней, быть может, неделю; занимали мысли, как сформировать штаб, как разместить его, как надежнее взять управление войсками в свои руки, как быстрее изучить оперативную обстановку, как расставить своих непосредственных подчиненных. Мысли одна за другой фиксировали план по дням и даже часам: поездки в войска, на оборонительные обводы, встречи с руководителями партийных и советских органов города и области, меры по налаживанию службы тыла. В моих размышлениях было много «прозаических деталей», о которых мало говорят, но которые отнимают уйму времени при их осуществлении.

В основном же мысли сосредоточивались на главном, на том, как лучше, эффективнее и полнее практически провести в жизнь решения, которые были приняты накануне, с чего лучше начать эту работу.

В полной мере я отдавал себе отчет в сложности дела, порученного мне партией. Предстояло возглавить фронт, оборонительная линия которого на дальних подступах к городу, по реке Дон, была уже прорвана врагом в нескольких местах. Было известно, что неприятель там сосредоточил свои отборные силы, пытаясь в короткий срок овладеть важнейшим стратегическим центром юга нашей страны. На стороне опытного, сильного и изворотливого врага было превосходство как в численном отношении, так и в технике.