Сталин летом сорок первого - стр. 26
И вот уже за окном проплыли городские окраины и открылись необыкновенные пейзажи Подмосковья. В Туле, где поезд стоял всего несколько минут, Посохов успел выскочить из вагона и накупить знаменитых тульских пряников, наверное, в той же палатке, которую незадолго до него посетил Теремрин.
Когда попили чай с душистыми пряниками, Посохов вышел в коридор, чтобы распрямиться и размяться после долгого сидения на диване купе. И вдруг услышал случайно оброненную пассажиром, стоявшим у окна, фразу:
– Сейчас будет станция Лазарево, а от неё рукой подать до Толстовских мест.
Это пояснил стоявшей с ним рядом женщине – вероятно своей жене – мужчина средних лет. Бросились в глаза пенсне и чеховская бородка.
Услышав о том, что Толстовские места, оказывается, где-то здесь, в районе какого-то Лазарева, Посохов не выдержал и, рискуя быть бестактным, спросил:
– Извините, а разве мы Ясную Поляну ещё не проехали?
Пожилой мужчина – ну ни дать ни взять учитель или врач – осмотрел молодцеватого военного, оценил три прямоугольных «шпалы» в петлицах и красные звёзды с серпом и молотом на рукавах, улыбнулся и мягко, как-то очень по-учительски, сказал:
– Товарищ старший батальонный комиссар! Я имел в виду Пирогово, а не Ясную Поляну. Отсюда до села Пирогово рукой подать. А в селе Пирогово находилось имение, принадлежавшее любимой сестре Льва Николаевича Марии Николаевне, в которую, кстати, был влюблён другой наш замечательный писатель Иван Сергеевич Тургенев.
– Пирогово? – переспросил Посохов и повторил: – Пирогово, Пирогово… Кажется, на реке Упе?
– Да, через село протекает река Упа, приток Оки, – подтвердил нежданный собеседник.
– А есть там ещё река Уперта? – снова спросил Посохов, извлекая из дальних кладовых памяти что-то очень далёкое, почти что совсем забытое.
– И река Уперта есть, и река Теремра…
– Как вы сказали? Теремра? Странное название…
– Ничего странного, молодой человек… Вы извините, что я вас так назвал, но для такого высокого звания вы молоды…
Действительно, для возраста Посохова, который, кстати, в точности он и сам не знал, звание старший батальонный комиссар, приравнивавшееся к званию подполковник, было достаточно высоким.
– Ничего удивительного, – продолжал собеседник. – Места-то здесь какие! Терем Бога Ра! Недаром и река так названа в незапамятные времена: ТеремРа!
– Ещё раз извините меня за назойливость, – сказал Посохов, – а не можете ли вы назвать, если, конечно, бывали здесь и знаете, ещё какие-то сёла или деревни близ Пирогово?
– Конечно, могу… Село Ржаво, деревни Ивановка и Скородумово, Мясновка, село Спасское, которое, кстати, фактически срослось с деревней Тихие Затоны. Чувствуя, что вам знакомы эти места?
– Думаю, да… Просто от них веет далёким, очень далёким детством.
– Вот как?! Интересно. Может, я чем-то могу помочь? Что-то напомнить о краях этих? Бывал я здесь сразу после революции и Гражданской войны, бывал, – сказал он задумчиво. – Да… Так что же вас интересует?
– Вам знакома фамилия Теремрин?
– Ну как же, как же, слышал. Жил тут помещик с фамилией такой… Жил… Был он военного сословия, да и сын его по стопам предков пошёл.
– А его судьба вас известна? Я имею в виду сына…
– Погиб на германской.
– А сам помещик? – спросил Посохов, затаив дыхание.
– Сам-то, сам… Нет, запамятовал имя и отечество. Так вот он-то революцию пережил, потому как в отставке уже находился и давно уж понемногу учительствовал, даже школу построил. Да и вообще крестьянам помогал. Кстати, многие с ним с войны приехали, где он геройствовал – кавалер георгиевский.