Сталин. Ледяной трон - стр. 75
Павлов признался, что в свое время вел с Уборевичем и Мерецковым весьма примечательные разговоры: «Уборевич и Мерецков всему командному составу прививали германофильские настроения, говорили, что нам надо быть в союзе с Германией, так как германскую армию они очень высоко ценят… Мерецков всегда внушал мне, что Германия в ближайшее время воевать с Советским Союзом не будет, что она глубоко завязла в своих военных делах на западном фронте и в Африке…»
Потом Мерецков выражался еще откровеннее: мол, в случае нападения германской армии на СССР ни ему, ни Павлову, «хуже не будет».
Можно, кончено, привычно прокричать, что показания эти «выбитые». Но, во-первых, речь опять-таки (в который уж раз!) идет не о шпионстве за деньги, а о прогерманской ориентации. О германофильстве, которое от шпионажа весьма существенно отличается. А во-вторых, отчего же Павлов еще до ареста вел себя, как предатель?
Поначалу он ныл, что в полном соответствии с директивами Генштаба еще пятнадцатого приказал вывести войска из Бреста на позиции, но не проконтролировал исполнение своего приказа, и командующий 4-й армией Коробков его не выполнил. В результате чего подчиненные Павлову две стрелковых дивизии и одна танковая понесли такие потери, что «более, по сути дела, как соединения не существовали».
Однако помянутый Коробков, мгновенно сообразив, что из него делают крайнего, в голос от этой сомнительной чести отказался. Со всем пылом. Он заявил, что приказа, о котором говорит Павлов, тот не давал вообще! Начальник связи округа генерал Григорьев эти показания Коробкова тут же подтвердил, рассказав, что Павлов и его начштаба Климовских даже после телеграммы начальника Генштаба так и не предприняли каких бы то ни было действий по развертыванию войск. Григорьев деликатно назвал этот поступок «благодушием».
Хорошие мои, когда командующий военным округом откровенно саботирует приказы Генштаба, это именуется изменой! И показания предателя с генеральскими звездами после его действий уже не выглядят «выбитыми»!
А если добавить, что Павлов, как опять-таки деликатно выражается историк, «не угадал» направления главного танкового удара немцев, оборачивается и вовсе недвусмысленно. Не угадал, бедняжка. Раскинул на кофейной гуще, но не угадал – и прикрыл противотанковой бригадой лидское направление. А немецкие танки ударили не по Лиде – по Минску… Точно так же Павлов угробил конно-механизированную группу Болдина, бросив ее на Гродно, где советские войска были встречены не танками, как рассчитывал Павлов, а пехотой – и разгромлены…
Героическая оборона Брестской крепости известна всем. Гораздо менее известно, почему в крепости, как в ловушке, оказалось заперто немало войск и техники. Именно потому, что Павлов, получивший приказ вывести войска, его не выполнил. И крепость стала западней. Все погибшие там советские солдаты – на совести Павлова.
В общем, из всех тогдашних фронтов Западный под командованием Павлова оказался самым бездарно управляемым. Именно на том направлении немцы достигли наибольших успехов и вышли на оперативный простор. Хотя Белоруссию сам Бог создал как идеальный плацдарм для обороны – леса, реки, болота…
Павлова с его компанией прислонили к стенке, но это уже мало что могло спасти.