Сталин и женщины - стр. 18

Это довольно простое решение – открыть ясли – дало, тем не менее, колоссальный по значению результат. Если до революции младенческая смертность в Московской губернии составляла 29% (или 29 детей на 100 родившихся), то в 1927 году она упала до 15% (или до 15 детей на 100 родившихся). Средняя смертность сократилась до 18,7%. Л.Д. Троцкий, к тому моменту уже лишившийся своих прежних партийных постов, и обратившийся в том числе к вопросам защиты материнства и младенченства, высказался на III Всероссийском съезде по охране материнства и младенчества в декабре 1925 года об этих достижениях с восторгом: «Оно поразительно – такое падение смертности при более низком уровне производительных сил и накопления в стране. Если это факт, то это есть уже бесспорнейшее завоевание нашей новой бытовой культуры и прежде всего ваших усилий, как организации». Троцкий даже призвал перестать сравнивать новые данные по младенческой смертности с дореволюционным временем, а сопоставлять их прямо с наиболее развитыми капиталистическими странами. К Троцкому можно относиться по-разному, но в данном случае он был абсолютно прав: резкое снижение младенческой смертности дали не какие-то особенные достижения медицины, а обычные меры по улучшению быта, культуры, и настойчивая работа по охране материнства и младенчества.

Таким образом, ясли, учреждение, доступное даже для окончательно разоренной войной Советской России, смогло резко снизить остроту проблемы младенческой смертности и довести ее до приемлемого уровня, насколько это обеспечивалось достижениями медицины того времени. Для государства в том была самая прямая выгода. Спасенные от ранней смерти дети потом подрастут и со временем вольются в ряды трудящихся или выступят на защиту своей страны. Без особого преувеличения, ясли начала 1920-х годов ковали те батальоны, полки и дивизии, которые в Великую Отечественную войну схватились с немецкой армией.

Глава четвертая

Свободная любовь и проституция

Читателю может показаться странным, что в женской теме, даже в столь мирном ее аспекте, как создание яслей для младенцев, постоянно вплетается военная тема. Это вовсе не последствие милитаристского угара, а, так скажем, очень существенная сторона поднятой темы. В сталинские времена считалось, что новая мировая война – есть абсолютная неизбежность и весь вопрос лишь в сроках ее начала.

Неизбежность новой мировой бойни стала очевидна всем сколько-нибудь проницательным людям сразу после окончания Первой мировой войны и подписания Версальских соглашений. Мир был настолько тяжелым для побежденных, настолько грабительским, что реванш Германии требовал лишь подходящих обстоятельств. Достаточно сказать, что Германия была ощутимо обрезана по территории, особенно в Силезии, вместе с немецким населением и хозяйственными ресурсами, на нее была наложена огромная дань репарационных платежей (269 млрд. золотых марок или весь национальный доход Германии за пять лет), которые выплатить стране, не имеющей богатых природных ресурсов, было очень тяжело.

Уверенность в неизбежности новой мировой войны была столь велика, что уже в начале 1920-х годов стали составляться прогнозы о том, какая будет эта война, какое будет применяться вооружение, какая будет тактика и стратегия войск. В СССР одна из первых работ такого рода была издана в 1924 году. Автор небольшой брошюры, выпущенной Вятским губвоенкоматом, дал поразительно адекватный прогноз начала будущей войны: «В день объявления войны тысячи самолетов вступят в воздушный бой. Победившие спокойно полетят в страну противника и своими бомбами будут уничтожать войска, все живое, разрушать города, сооружения, железные дороги и морской флот и даже высадят отряды в тылу. Но такую победу сразу выиграть трудно, найдутся резервы самолетов.