Сталь и Золото. Книга 1. Истинное имя. Том 2 - стр. 18
Старшие посмотрели на Дарнторна с уважением. Чуть ли не самый младший, а соображает лучше всех и не дает увлечь себя первой же удачной мыслью.
Где им было знать, что Льюс давно уже обдумал и отбросил все те способы возмездия, которые сейчас поочередно приходили в головы его товарищам.
– Я скажу вам, что я думаю. Дело не в том, чтобы как-нибудь наказать этого выскочку за его наглость. Мы должны устроить так, чтобы он вообще ушел из Академии. Где ему и всем ему подобным просто-напросто не место, – веско сказал Льюберт.
– И как ты предлагаешь это сделать? – удивился Синто.
– Очень просто. За что могут исключить из Академии?
– Н-ну… за воровство… за поножовщину, за посещения Алой гавани…
– За баб, – хохотнул кто-то из выпускников.
– Ну вот, допустим, воровство, – остановил перечисление Дарнторн. – Нужно сделать так, чтобы у Пастуха нашли чужую вещь. А лучше сразу несколько. Чего уж проще?
– Хм… да… – с заминкой согласился Миэльвитт. Но должной уверенности в тоне старшего не было. Дарнторн почувствовал, что его предложение оставило у Синто слишком неприятное впечатление, поэтому быстро поправился:
– Про воровство я для примера. Можно взять любое правило, за нарушение которого Пастуха сразу должны будут отсюда выгнать. И тогда мы от него избавимся.
Фессельд, Декарр и Тинт помалкивали. Они одобряли все, что предлагал их предводитель, но сейчас решение зависело от старших. Льюберта здесь слушали, но остальные первогодки знали, что присутствуют здесь только как товарищи Дарнторна. И без права голоса.
– Отличная идея, – согласился Крейс.
Несколько выпускников явно считали всю эту шумиху вокруг Рикса несколько преувеличенной, однако все они, пожав плечами, выразили полное согласие принять участие в готовящейся авантюре.
– Ну… не могу сказать, что мне все это очень нравится… – хмуро сказал рыжий Миэльвитт. – Но в целом Льюберт прав. Нет человека – нет проблемы. И потом… нечего всяким там простолюдинам делать в Академии. Пусть подыщет себе более подходящее занятие. А в ряды знати ему лезть незачем. У каждого свой путь.
Решение о том, чтобы помочь «дан-Энриксу» определиться с выбором пути, было принято старшими единогласно. В то же время было решено не торопить события и дождаться подходящего момента, чтобы неприятности, свалившиеся на Пастуха, выглядели вполне естественными. Льюберт даже настоял, чтобы ученики из Свейсборга прекратили за спиной наставников толкать «дан-Энрикса» на галереях и на тренировочных площадках Академии, обливать его водой из окон или изводить каким-то иным способом. По меркам Лакона, этим шуткам было далеко до настоящей травли, но никто не должен был считать, что в Академии у Пастуха имеются влиятельные недоброжелатели.
Самым правильным поступком было бы, конечно, помириться с Риксом – то есть сделать вид, что он готов с ним помириться. Притвориться, что он изменил свое мнение о южанине и о его друзьях и выкинул из головы историю их первой ссоры… С Пастуха бы сталось заглотить подобную приманку. Иногда Дарнторн подозревал, что идиот «дан-Энрикс» даже ждет чего-то в этом роде. Но, сколько бы Льюберт ни думал о том, что нужно усыпить бдительность своего противника, не проявляя к нему обычной враждебности, последовать этому мудрому решению он так и не сумел. Стоило ему увидеть Крикса или оказаться с ним на тренировочной площадке, как жгучее, неуправляемое раздражение сейчас же рушило все его планы. Все, что было связано с «дан-Энриксом», теперь буквально выводило его из себя. Манера говорить, походка, взгляд, привычка низко наклоняться над пергаментом во время письменных занятий… даже смех. Даже плавные и вместе с тем размашистые жесты.