СССР: страна, созданная пропагандой - стр. 2
В своей книге о Мехлисе Юрий Рубцов говорит: «Немало самых пышных эпитетов в адрес вождя прозвучало из уст Мехлиса на апрельском совещании политработников РККА, на XVIII съезде ВКП(б). Сам за себя говорит и пафос его доклада об итогах съезда на собрании партактива Киевского особого военного округа, растиражированного 6 апреля 1939 года «Правдой»: «Сталин – это Ленин сегодня. Сталин – наше знамя. Сталин – победа. Сталин – мировая коммуна. Хай живе рiдний Сталін!» В связи c этим особый интерес представляют обстоятельства, при которых появился знаменитый лозунг «За Родину! За Сталина!» В периодической литературе даже возникал спор, существовал ли такой лозунг или клич, шли ли c ним в бой в Великую Отечественную? Как установил О. Ф. Сувениров, Мехлис, начиная c хасанских событий, а затем и во время боев на Халхин-Голе и Карельском перешейке, всеми доступными ему способами добивался, чтобы этот лозунг был главным призывом для политработников, командиров, красноармейцев. Надо ли при этом говорить, что безудержное восхваление «отца народов» и его политики в пропаганде сопровождалось абсолютным замалчиванием колоссальных жертв, принесенных народом на алтарь сталинской деспотии» [2–3].
Многие из пропагандистов были, вероятно, неплохими людьми. Но это было их работой – нести в массы очередной повтор мудрых мыслей вождей. У вождей их было так много, что найти их можно было на все случаи жизни и на все времена года.
Первые лица были окружены сонмом обслуживающего персонала, в том числе идеологического. Михаил Суслов обладал картотекой c цитатами на все варианты развития событий. Именно он пользовался непререкаемым авторитетом у Леонида Брежнева.
У Брежнева такими глазами и ушами, сквозь которые он видел мир, был Андрей Александров-Агентов. Кстати, он опровергает мнение о недалекости Брежнева: «Я никогда не соглашусь c таким грубым упрощением личности Брежнева. Он был самокритичен и в последние годы жизни дважды ставил вопрос о своей отставке, но „старики” – Тихонов, Соломенцев, Громыко, Черненко – не допустили этого: больной Брежнев был им удобен. Кроме того, примитивный человек не окружил бы себя столь выдающимися людьми, как лучший организатор производства, творец оборонной мощи СССР Устинов или как Андропов, к которому Брежнев относился теплее всего. Работать c Брежневым мне было легко и приятно. К мнению собеседника он относился c уважением: никогда априори не отвергал чужую точку зрения, позволял c собой спорить – иногда даже настойчиво и энергично. Как то я не удержался и показал ему понравившуюся цитату из журнала: „Нервный человек не тот, кто кричит на подчиненного, – это просто хам. Нервный человек тот, кто кричит на своего начальника”. Брежнев расхохотался и сказал: „Теперь я понял, почему ты на меня кричишь”» [4].
Но по уровню интеллекта он все же «поднимает» Юрия Андропова: «Он был наиболее интересным партнером. С ним я был довольно хорошо знаком на протяжении тридцати лет и, если возникала потребность c кем-то посоветоваться, проверить на умном человеке свою идею, я звонил Юрию Владимировичу, да и он мне иногда. Кстати, уже будучи Генеральным секретарем ЦК КПСС, он вспоминал: „А помните, как я стажировался в МИДе под вашим руководством?”».
Все это «милые» воспоминания, когда мемуарист обычно раскрывает выгодные для себя детали и подробности, оставляя за порогом неприятное.