Срок приговоренных - стр. 16
– Я все понимаю, – сказал второй, – мы уже поменяли всем паспорта. Люди повезут деньги в следующий понедельник. Рейсом в Швейцарию. С Таможенным комитетом я уже договорился, там никаких проблем. В новой турфирме обещали документы сделать за три дня.
– Хорошо. Только учтите, что на этот раз все должно быть чисто. Без технических «трудностей», – передразнил чиновник своего собеседника.
– Не беспокойтесь. Все будет в порядке. Все сто миллионов долларов загрузят в самолет, как и договаривались, в понедельник. Поэтому и решили оформлять всех четверых через турфирму, чтобы швейцарские власти ничего не заподозрили. В последнее время они даже на наши официальные запросы сразу не отвечают, проверяют каждого, кто к ним едет. А к обычным туристам, с красными паспортами, у них вопросов меньше бывает.
– Это мы знаем. Не забудьте, что больше откладывать этот рейс нельзя. В понедельник – крайний срок.
Заговорщики вышли из туалета, а я пока остался сидеть «орлом» на унитазе. Нет, я не боялся, что они что-то узнают о свидетеле их разговора. Просто вышла дурацкая ситуация, будто я специально залез в туалет, чтобы подслушать их секреты. А с другой стороны, я ведь тоже не ребенок, ясно, что готовится крупная афера, хотят вывезти сто миллионов долларов наличными из страны. Интересно, куда и зачем вывозят деньги эти люди, для которых они оформляют паспорта в обычной туристической фирме?
Я вышел из туалета и направился в свой кабинет. Еще полчаса я обдумывал услышанное, потом меня вызвал к себе Семен Алексеевич.
– В общем, я договорился, – устало сказал он, – пятьдесят тысяч на лечение хватит. Деньги дадут через несколько дней. Переведут на счет известной немецкой клиники. Все сделают как положено. Банкир Цфасман обещал оказать спонсорскую помощь.
– Спасибо, Семен Алексеевич. – Я стоял на пороге, не зная, что еще говорят в подобном случае.
– Не за что. Я же тебе говорил, что все можно решить нормально. Иди и позвони своей бывшей жене, обрадуй ее. Если, конечно, она еще способна радоваться в этой ситуации.
Стою, топчусь на месте, уходить не собираюсь.
– У тебя еще какой-то вопрос? – удивился Семен Алексеевич.
– Нет, – мотаю я головой, но упрямо не ухожу.
– Ну, выкладывай, что еще у тебя? – понял Семен Алексеевич. – Ведь что-то хочешь сказать.
– Хочу, – ответил я глухо.
– Тогда проходи и садись, – он показал на стул рядом с собой. Я сделал несколько шагов к нему. Будь они прокляты, эти шаги! Все началось именно с них. Хотя я не знаю, с чего все началось и когда началось. Жизнь вообще вещь удивительная. Все события связаны в единую цепь, и никто не знает, какое звено потянет все остальные.
– Я сегодня слышал один разговор… – начал я нерешительно.
– Какой разговор?
И тут я начал рассказывать. Все детали, как слышал. Нужно было видеть его лицо. Маска, а не лицо, только брови сходились на переносице. Потом за сердце стал хвататься, вроде бы ему больно все это слышать. Наверное, он уже тогда знал, чем все кончится. Поэтому и хмурился, и за сердце хватался.
Я тоже обязан был догадаться, чем это может кончиться. Ведь собеседник чиновника был наш непосредственный начальник. Первый заместитель начальника личной охраны. И весь наш отдел ему напрямую подчинялся. Но я все говорил и говорил, а Семен Алексеевич мрачно кивал мне и слушал не перебивая. Когда я закончил свой рассказ, он еще помолчал минуту. Потом еще одну. Наконец спросил: