Среди грабителей и убийц. Воспоминания начальника сыскной полиции - стр. 38
Один из них нес узел, а другой ему говорит:
– Наши уже бурили ей. Баба покладистая…
Словно что толкнуло меня. Я дал им пройти и тотчас пошел за ними следом. Они шли быстро, видимо избегая людей, а для меня, с моей опытностью, было ясно, что они несут продавать краденое. Недолго думая я нащупал в кармане свой перстень с сердоликом и решил проследить этих людей до конца.
Они миновали Сенную площадь и вошли в темные ворота огромного дома Дероберти. Из-под ворот они вышли на двор и пошли в его конец, а я вернулся на улицу и стал ожидать их возвращения. Идти за ними было ненужным риском. Место, куда они направились, я уже знал. Там, в подвале, сдавая углы, жила солдатская вдова Никитина, известная мне скупщица краденого. Знала она и меня не по одному делу, и я даже пользовался у нее расположением, потому что всегда старался не вводить ее в убытки, отбирая краденое, а устраивал так, что пострадавшие лица выкупали у нее вещи за малую цену.
Ждать мне пришлось недолго. Минут через 15–20 вышли мои приятели, но уже без узла. Я пошел им навстречу и у самого фонаря нарочно столкнулся с одним из них, чтобы лучше разглядеть его лицо. Он выругался и отпихнул меня, но мне этого было уже достаточно для того, чтобы я узнал его в тысячной толпе. Я перешел на другую сторону улицы и стал следить за ними. Они зашли в кабак, наскоро выпили по стакану и вышли, закусывая на ходу печенкой.
Один спросил:
– Ночевать где будешь?
– В Вяземке, – ответил другой.
– На канаву не пойдешь?
– Нет. Там Мишка! Ну его! А ты?
– Я тут… с Лукерьей!
Они остановились у дома Вяземского, этой страшной в то время трущобы, и распрощались.
Я тотчас вернулся в дом Дероберти и вошел прямо в квартиру Никитиной. За некрашеным столом она пила чай, со свистом втягивая его с блюдца. Взглянув на меня, она безучастно спросила:
– Что, милый человек, надо?
Я невольно засмеялся:
– Не узнала?
Она оставила блюдце и всплеснула руками.
– А вот те Христос, не признала, ваше благородие! Вот обрядились-то. Диво! Ей-богу, диво!
– За делом к тебе, – сказал я.
Она тотчас приняла степенный вид и, выглянув в сени, старательно закрыла дверь.
– Что прикажете, ваше благородие?
– У тебя сейчас двое были, вещи продали, – сказал я. – Покажи их!
Она кивнула головой, беспрекословно подошла к сундуку и раскрыла его. Я задрожал от радостного чувства, когда она вытащила и показала мне вещи. Это были довольно старый полушубок и извозчичий кафтан с жестяной бляхой! Чего лучше? Предчувствие меня не обмануло: я напал на след! Но затем наступило разочарование.
– Пятерку дала, – пояснила мне равнодушно Никитина. – Али краденые?
– Другое-то разве несут к тебе? – спросил я. – Ну, вещи пока что пусть будут у тебя. Только не продавай их. А теперь скажи, кто тебе их принес?
Она подняла голову и спокойно ответила:
– А пес их знает. Один через другого, мало ли их идет. Я и не спрашиваю!
– Может, раньше что приносили?
– Нет! Эти в первый раз.
– А в лицо их запомнила?
Она отрицательно покачала головой:
– И в лицо не признаю. Один совсем прятался, в сенях стоял, а другой все рыло воротил. Только и видела, что рыжий. Да мне и в голову не приходило их разглядывать!
Я смущенно вздохнул:
– Ну, так пока что хоть вещи побереги!
И вот на это-то происшествие я и намекнул Келчевскому. Несомненно, я напал на след; я знал это, но вместе с тем у меня в руках еще не было никакого материала. Тем не менее я решился арестовать этих людей и стал их выслеживать.