Среди богов. Неизвестные страницы советской разведки - стр. 86
От неожиданности курсант застенчиво поблагодарил, пообещав в другой раз воспользоваться такой возможностью. В ответ Марчел заверил его, что в любое воскресенье будет рад визиту.
В характере Юрия удивительным образом сила и смелость сочетались с застенчивостью. Перерастая порой в подозрительность, она порождала в нем напряжённость. Он старался ничем не выделяться, чурался похвал, памятуя, кем является в действительности. Ведь каждую минуту могло открыться, что никакой он не приёмный сын полковника Россетти, а обыкновенный бессарабский парень Юрий Котельников, которому именитый аристократ, благодаря стараниям руководителей лицея, пообещал своё покровительство и, несомненно, уже забыл об этом.
Такая двойная жизнь держала Юрия в постоянном напряжении, тревоге, опасении, что ежесекундно с крыши высокого дома на его голову может сорваться кирпич… Он мужественно справлялся со всеми этими сложностями и не подавал вида, что они постоянно его одолевают. Готов был всё стерпеть во имя поставленной перед собой цели стать лётчиком.
Глава 5
День обещал быть солнечным, и настроение ему соответствовало. Курсант Россетти, как обычно, срезав угол, направился по протоптанной дорожке, проходившей по краю аэродромного поля, к бетонному ангару школы.
Это заметил начальник взлётно-посадочной площадки аджудан-шеф Кефулеску. На его резкий окрик курсант тотчас подбежал к нему, взял под козырёк. Лицо Кефулеску с глубоким шрамом на щеке перекосило гневом. На курсанта обрушился поток отъявленной брани за нарушение прохода по аэродромному полю. Действительно, для пешеходов имелась прямая асфальтированная дорога, идущая по краям взлётно-посадочной площадки.
Юрий не успел открыть рот, чтобы извиниться, хотя дорожка эта была давно протоптана и ею пользовался весь аэродромный персонал, лётчики и курсанты, как разъярённый начальник влепил ему затрещину. Качнуло, зазвенело в ушах, из глаз полетели искры, загорелась щека, зашумело в голове.
Обиде не было предела. Поначалу Юрий решил проколоть покрышку автомобиля, который аджудан-шеф обычно ставил за углом, у входа в главную диспетчерскую аэропорта. Обида не покидала. Даже сидя за штурвалом самолёта впереди инструктора, дававшего указания, Юрий не переставал обдумывать мщение начальнику взлётно-посадочной площадки.
Несколько раз незаметно проходил мимо его ухоженного автомобиля. Запасся заточенным в ангаре ножиком и кусачками. Унижение всегда вызывало в нём немедленную бунтарскую реакцию. Так было с раннего детства. Однако сейчас до осуществления возмездия пока не дошло. Верх взял настороженный рассудок. Вспомнилась присказка матери: «Если кто-то дурак, то не надо доказывать, что и ты такой же».
Хотя отказаться от возмездия было непросто, понял, что попытка примирения при его, в общем-то, незавидном положении гораздо разумнее.
Юрий отутюжил форму, до блеска надраил бронзовые пуговицы, намазал кремом ботинки, побывал у парикмахера, после чего уверенно вошёл в кабинет аджудан-шефа Кефулеску и чётко, изображая чувство глубокого сожаления за допущенное нарушение, принёс свои извинения. Преднамеренно избежал слова «прощение». Не мог! Мысль о возмездии нет-нет, да возникала.
Кефулеску не столько поразился, сколько насторожился. Появление молодого курсанта, которому он влепил оплеуху, было для него полной неожиданностью. Услышав чеканные слова извинения, видимо, от неловкости улыбнулся, изобразив на лице сожаление.