Справедливости – всем - стр. 25
Почему Молочная Поляна? Да кто ж ее знает. Может, потому, что некогда, в давние-предавние времена, здесь была ярмарка, сюда пригоняли скот степняки да и селяне с окрестных деревень. Хочешь купить корову или лошадь – пришел на ярмарку, выбрал, вот тебе и животина. И молоко от нее. Потому, наверное, и молочная.
Это я хроники городские читал – от делать нехрена. Интересовался историей города. Тут у нас и скифы с сарматами некогда бегали, иногда даже наконечники бронзовые находят. Я так-то люблю историю, даже когда-то мечтал стать археологом, да вот… в ментах оказался. Жизнь, она такая…
Когда поднимались в гору, как обычно, в первую очередь увидел кучу машин, не меньше десятка, стоящих на смотровой площадке, на самом верху над городом. Машины тонированные или зазеркаленные, что там делается, увидеть невозможно, но догадаться – как нечего делать. Часть тихо стоят, часть раскачиваются, будто под порывами ветра. Процесс пошел! Народ размножается.
Янек радостно захихикал, показывая на это средоточие порока, и сообщил, что бывал тут, и не раз, – сделал дело и сиди, разглядывай город весь в красивых огнях! Приятно!
У него есть старенькая «девятка» – купил с первых «гонораров», которые я ему выплатил. Как сказал Янек – это сняло много проблем с обеспечением процесса окучивания экземпляров женского пола. Тут тебе и стол, и дом, и… постель. Машина – это хорошо! Во всех отношениях. И как люди живут без машины?! Куда бабу вести, если машины нет?
Мы поднялись на гору, по извилистой асфальтированной дороге доехали до незаметного съезда направо, надеясь, что в конце пути никого из развратников не будет, и через пять минут остановились на полянке, украшенной черными пятнами костровищ.
Вообще-то жечь костры в природном парке запрещено, но и проследить за отдыхающими трудно, да и страшно – начнешь законом махать, можешь того и не пережить. Это я про лесников всяких. Мало ли тут какая шушера у костра расположилась! Лучше пусть жгут костры, за героизм в конторе не доплатят и на похороны не скинутся.
Машину я заглушил, фары выключил, но габариты оставил. Хватит света и от подсветки. Глаза привыкнут – и все как на ладони. Тем более что ночь довольно-таки светлая – полная луна.
Тут же обнаружилось, что пациенты пришли в себя и пытаются сообщить нам что-то интересное, например рассказать о наших сексуальных пристрастиях, естественно, извращенных. А также знают наших родителей, с коими, как ни странно, имели секс в извращенной форме. Бормочут, в общем, всякие гадости, не думая о том, что все это может закончиться очень плохо. А почему не думают? Да потому что мы представились им ментами, а менты на мокрое дело точно не пойдут. Побуцкать – могут, забить до смерти – тоже, но это если одного. А когда их четверо – никто не рискнет валить всех четверых, да и одного тоже при свидетелях не станут. Нас видела целая толпа народа, возможно, следили потом, когда мы вязали говнюков. Так что по большому счету ничего особого им и не грозит. Как им кажется.
Первым мы взяли в оборот того, кого признали главарем. Остальных пока бросили на опавшие листья бурчать и извиваться. Один попробовал было поорать, что-то вроде: «Менты убивают!» – но Янек так ему пнул в живот, что гада закорючило и вырвало. В воздухе сразу запахло блевотиной, перебивавшей сладкий запах весеннего леса.