Спрашивайте - стр. 6

Сейчас главный вопрос – инсценировка это или взаправду? Вроде запись с эфира. Хотя телевизионщики чего только не вытворяли в 90-е годы. И почему началось с вопросов про страх смерти и духов? С чего вдруг? Стоп, да ведь это не начало. Как можно было так запамятовать. Надо бы пересмотреть… Не-е-ет, там черная ночнушка. Кажется, наоборот, личная жизнь мешает работе. Пора разрулить этот вопрос и поставить точку.

Блокнот коллеги из прошлого с цифрами на обложке «1995», видать, многое повидал: первые слегка потрепанные страницы к середине переходили в ужасно помятые, словно их в спешке комкали, возможно, пытаясь уничтожить. Ничего, все сохранилось, лишь писанина мелкая и ужасно корявый почерк – придется с этим разбираться. Разве так ведут дневник! Впрочем, кто бы говорил. Сам после цифровых гаджетов уже забыл, как ручку держать.

Итак, что у нас есть? С обратной стороны обложки владелец оставил свои данные. Снизу-вверх написано: «Вернуть Владу Осечкину». Вероятно, если потеряется. И телефон указан. Конечно, стационарный – в то время мобильниками могли пользоваться исключительно богачи. Наивные жили люди. Разве кто-нибудь стал бы разыскивать хозяина блокнота?

Похоже, Влад спонтанно решил записывать наблюдения. Среди дат с запланированными съемками одна обведена жирными чернилами. Это выезд в село Красная Поляна. Там… Ну что за почерк – все приходится буквально расшифровывать… Ага, про полтергейст что-то написано. Вроде бы. Нет, точно про него. Как же Осечкина поразило увиденное, раз он вооружился ручкой, оставляя короткие записи для себя. Так делают, когда хотят в чем-то разобраться.

«…Поражаюсь Карпычу, всегда найдет что-то интересное. На этот раз он превзошел себя – мы столкнулись с реальной мистикой в загородном селе. Материал должен получиться крутой! – восторгался Влад перед тем, как перейти к сухим заметкам с места события. – Кроме меня с Бутримовым, ездили два видеооператора и, разумеется, водитель. Последний дежурил во дворе, следил за машиной и разговаривал с местными жителями. Надо его потом спросить, что рассказывали селяне про дом…»

Далее пошли каракули – автор, видно, расписывал ручку. Она у него еще и мазала при письме. Напачкал основательно – до сих пор след остается, если затронуть. Следующие записи были четче – читать легче.

«…Обычный одноэтажный сельский дом. Большой, с высоким чердаком, который может служить вторым этажом. Приличное жилье для семьи из четырех человек. Родители – труженики в местном совхозе, воспитывают двух дочерей: старшая – студентка, младшая – восьмиклассница. Недавно похоронили деда и с облегчением вздохнули – сварливый был, доставал всех из-за каждой мелочи. Особенно любил поиграть на нервах, угрожая вычеркнуть дом из наследства. Поэтому похороны этого человека не стали печальным событием для родственников…»

«…Внутри дома нет явных признаков того, что здесь поселилась нечистая сила, как считают жильцы. Тихо, спокойно, уютно. Окна с маленькими белыми занавесками, цветы в горшочках на подоконниках, коврики на полу и стенах, горки из подушек на кроватях, рукомойник на кухне, половичок на входе – типичная деревенская обстановка. Все так по-домашнему, даже большой паук, спустившийся с люстры. Правда, его заметила хозяйка и нежно прихлопнула. Она – рукодельница, шьет на машинке и смотрит с надеждой на нас, городских. У нее и брали интервью, а то муж запаниковал, когда операторы расчехлили камеры…»