Спорим, она будет моей - стр. 28
На первый урок успеваем впритык. Василина прилежно карябает что-то ручкой в своей тетради. Там, где обычно сидит брат, его уже ждет Настя, а мне ничего не остается, как упасть рядом с Соболевой, которую я вчера знатно обломал с планами на вечер.
— Я тебя ждала, — дуется Ангелина.
— Извини, появились срочные дела. Надо было решать. Перенесем?
— Родители возвращаются сегодня. Можем в ресторан сходить или погулять, — предлагает блондинка.
— Не-е-е, — морщусь, — не интересно.
— Кириленко, а иди-ка ты к доске, — вызывает меня препод. — И тетрадь прихвати, посмотрю, что ты там дома сделал вчера. Я полагаю, к девушке на свидание не пришел, потому что увлеченно занимался моим предметом?
— Анна Степановна, неуместно о личном на весь класс, — беру тетрадь, иду к ней под смешки парней.
Ну и слух у нее, обалдеть можно! Говорили же тихо.
— Разговаривать на уроке, тем более имея незакрытый долг, неприлично, Никита. И с преподавателем пререкаться. Вы с братом недавно пришли к нам учиться, а ты уже портишь себе оценки. Давай тетрадь.
Кладу на стол, открывает, смотрит на меня удивленно. В тетради чистые листы. Ну не пригодится мне в жизни эта гребаная стереометрия. Напридумывают названий, а мы мучаемся! А вот деньги ей наверняка пригодятся, они точно полезнее. Лежат себе спокойно, смотрят на нее, она на них, на меня.
— Это что? — в голосе проскальзывает возмущение.
— Домашнее задание, — улыбаюсь максимально очаровательно.
Со стороны класса не видно, преподавательский блок расположен на невысокой трибуне. Народ притих, наблюдает за представлением.
— Ты… Да ты с ума сошел, мальчик! — захлопывает тетрадь. — Сядь! После урока пойдешь со мной к директору.
— Зачем? — засовываю руки в карманы.
— Домашнее задание твое обсудим, — убирает мою тетрадь к себе в тумбочку. — Листочек пока возьми, — отвечает на немой вопрос. — Брысь отсюда! Бессовестный!
М-да, не прокатило. Ладно, придется умолять брата, чтобы спасал.
После урока Анна Степановна тащит меня к Авдеевой. Прижимает к себе тетрадь и все время возмущенно косится. Неужели так хорошо зарабатывает? Или очень принципиальная?
Она долго, на повышенных тонах и размахивая руками, высказывает директору, какой я придурок, как вообще посмел и все прочее. Лениво слушаю, сидя в удобном кресле в кабинете, и смотрю в окно. Там снежок срывается и сквозь тучи пробивается тусклое солнце.
— Анна Степановна, я вас услышала, успокойтесь, пожалуйста, — просит ее директор. Наливает стакан воды, протягивает. — А ты чего улыбаешься сидишь, Никита? Тебе весело?
— Как можно, — стараюсь сделать серьезную рожу.
— Я обязательно позвоню твоему деду, и ты будешь наказан. Это ж надо было додуматься! Иди, Кириленко, у вас уже следующий урок начался. Куратор позже озвучит тебе наказание за твой поступок. Не ожидала, если честно, — разочарованно. — Я же видела твои баллы при переводе, ты можешь учиться сам.
— Не вижу смысла забивать себе голову тем, что мне не пригодится. Анна Степановна, не хотел задеть ваши светлые чувства. Обещаю исправиться.
— Уйди отсюда! — гонит меня сама Авдеева.
Зря деньги снимал, теперь надо класть их обратно. Наличку я таскать с собой не люблю, неудобно.
Опоздав на следующий урок, с Василиной поговорить опять не удается. Я вылавливаю ее только в столовой. Ян сидит с парнями с параллельного, чистит свой любимый апельсин и смотрит в сторону Амелиной.