Спорим, мы поженимся? - стр. 27
Но деревню в девушке беззастенчиво сдали унизанные кольцами пальцы и чуть согнутые коленки, а то ногам на каблуках тяжело…
Ну и эта поза. Мол, ты, грязь, ты чё там вякнула? Да я тя щас размажу по стенке, коза драная! И потом драка, таскание соперницы за волосы, макание макияжем в лужу и так далее, и тому подобное… Впрочем, не угрожающая поза, нет. Такая, пассивно-агрессивная, когда распушишь хвост — и уже сразу понятно, кто в доме хозяин, кто самая зачётная тёлка на районе и всё такое.
На мой вопрос я получила прелестный ответ (слава богу, без тыканья пальцем в лицо):
— Я, деточка, Гешина невеста. Попрошу это запомнить на будущее. Меня зовут Святослава, если это не слишком сложно выговорить! А теперь, деточка, пойди и сервируй для нас чай, понятно?
Я подняла брови и кивнула. Ага, понятно. Мне всё-о-о понятно! Опять я не в своё дело лезу, как будто мне больше всех надо. Пусть Гоша или, как они его зовут, Геша сам разбирается со своими бабами! А чаю эта тайваньская подделка не получит. Я не домработница.
Почти демонстративно прошла на своё место за кухонным столом и уткнулась в телефон, краем глаза подглядывая за Святославой. Чисто на всякий случай, чтобы не пропустить следующий тур выездного цирка с клоунами.
И не прогадала.
Гоша завозился, открыл ясны очи и вздрогнул. А потом протянул с досадой:
— Светка… Опять притащилась? Кто тебя пустил?
— Как кто? Консьерж, конечно! — Света надула и без того дутые пельмешком губы, присела на диванчик рядом с Гошей, потянулась к нему. Ой не целуй, не целуй, он заразный! Но Гоша сам отстранился и предупредил:
— Заболеешь!
— Тогда мы будем болеть вместе, Гешенька, — засюсюкала Света. — Я буду тебя лечить, а ты меня!
— Вообще-то я должен был быть на работе…
— А я там была! — жизнерадостно заявила она. — Твоя секретарша сказала, что ты дома отлёживаешься, вот я и приехала. Узнать, может быть, тебе чего-то нужно!
— Апельсинов, ага, — буркнула я под нос.
— Например, апельсинчиков… — продолжила Света, и я фыркнула, стараясь не рассмеяться. Гоша услышал и покачал головой. Потом ответил:
— Нет, ничего не надо, я пью таблетки, всё в порядке. Так что можешь бежать по своим интересным делам.
— Ге-е-ешенька, да мне неинтересные никакие дела! Я за тобой поухаживаю, зайчик мой!
— Света. Иди уже. За мной есть кому поухаживать.
Он повернулся ко мне и попросил:
— Яна, налей мне чаю.
«Яна, налей мне чаю, пожалуйста», — мысленно поправила я его и встала закипятить воду.
— Да я давно твоей прислуге велела, — скорчила обиженную гримаску Света, но я видела, что она злится. На меня. Ой, мамо, да я же спать по ночам перестану теперь! Всё думать буду: а вдруг ко мне придёт мстить Светочка? Снова фыркнула, но шумный чайник заглушил этот звук. И нет, пусть не надеется Свето-Слава, чая она не получит. Я работаю на Гошу, а он ясно выразился: чаю ему. И никому больше.
— Всё, Света. Иди. Мне работать надо, — подытожил Гоша, садясь. — Яна, документы принесли?
— Принесли, Георгий Асланович, — сладко пропела я. — Договор и всё такое…
Подала ему крафтовый конверт. Гоша распечатал его, не обращая внимания на томно вздыхающую Свету, вынул бумаги и принялся сосредоточенно изучать их. Как только эта тайваньская коза уберётся, отберу у него. Путь дальше болеет, как белый человек, но пока…