Спорим, будет больно! - стр. 4
А тут…
Вспоминаю огромные глаза незнакомки и сглатываю. Она так сверлила меня взглядом, будто готовилась вытащить все нутро и препарировать его на столе прозектора. Из темной радужки летели искры, вспыхивали дьявольским огнем. От них невольно хочется закрыться ладонью.
И снова мое сердце разгоняется, набирает скорость, глубоко затягиваюсь воздухом, надо непременно остановить этот бешеный бег. Жаром охватывает тело, в штанах становится тесно.
Черт! Не девчонка, а ведьма во плоти!
Я обнимаю себя за плечи, отчего-то морозит. На самом деле хочется прижать одну ладонь к груди. Там происходит что-тот невероятное. Сердце колотится, и каждый удар пробивается толчками между напряженными мышцами, встряхивая все тело.
– Ты чего так завелся? – смотрит на меня встревоженно Тоха. – Серафима Альбертовна поймет. Форс-мажор.
Он чувствует себя виноватым за то, что испортил мне торжественное появление перед бабулей.
– Проехали, – буркаю я, отворачиваюсь к окну и вздрагиваю: незнакомки вошли в автобус.
Он трогается с места. Вот и ладно! Скатертью дорога!
Зажмуриваюсь на миг, и в мозгу будто щелкает: смотрю и взглядом цепляю табличку на заднем стекле.
Твою ж мать!
«Москва – Давыдово».
Знакомое название. Именно в этом захолустье живет бабуля.
Выглядываю в окно.
– Куда Виталя свалил? – спрашиваю у Тохи.
Тот кивает в сторону остановки. Виталя стоит, разглядывая белую кроссовку, заметив, что мы смотрим на него, кричит:
– Гляньте, пацаны, что я нашел.
– На хрена она тебе сдалась? – еще больше злюсь я.
И тут автобус, уже отъехавший на несколько метров, тормозит у обочины. Из него вываливается пухленькая подружка злючки и прямиком несется к остановке.
– Ля, да цыпочка кроссы потеряла, – гогочет Тоха, потирая ладони, словно готовясь к веселому представлению.
– Арчи, что делать будем? – Виталя смотрит на меня. – Отдать или…
– Или! – рявкаю на него. – Ты такси вызвал?
– Не-а, что-то никто не хочет ехать в тьму-таракань.
– Да что б вас!
– Сейчас еще попробую.
Я досады луплю кулаком по стеклу, а сам не свожу глаз с автобуса. Он трогается, а мне кажется, будто вижу в окне ту девчонку.
И теперь уже вспоминаются ее губы. Я как завороженный смотрел на них, когда она плевалась ругательствами. И нет бы сгинуть, сверкая пятками, так ведьма сама полезла в пекло!
Что ж, надо примерно наказать.
– Коза деревенская! – цежу сквозь зубы.
– Да, плюнь ты на нее, Арчи! – пытается успокоить меня Тоха. – Ну, сфоткала пару раз Мерс, что с того? Может, она никогда в жизни не видела такой машины.
– Плюнь? Ты сказал: «Плюнь?»
Я хватаю приятеля за грудки и подтаскиваю к себе.
– Мир, дружба, жвачка, пацаны! – вопит Виталя. – Я такси вызвал.
Через несколько минут приезжает аварийка, забирает Мерс, а следом подкатывает и такси. Движение успокаивает, мандраж проходит, хотя все еще кручу наш диалог с незнакомкой в голове. Я опускаю стекло и подставляю лицо встречному ветру. Сзади о чем-то болтают приятели, но я их не слушаю, просто наслаждаюсь теплой погодой и летом.
И вдруг такси резко тормозит на светофоре. Я встряхиваюсь.
– Не дрова везешь, дядя! – ругается Тоха. – Нам вторая авария не нужна.
А я смотрю вперед, где у остановки замер все тот же пригородный Мазик и вдруг дергаю на себя ручку двери.
– Выходим!
К автобусу бегу, не оглядываясь: и так знаю, что приятели торопятся за мной. Водитель прямо перед носом захлопывает двери, но, увидев мое разъяренное лицо, открывает их снова.