Сплетница - стр. 5

«У него в рукаве твое сердце», – повторила она себе, забыв про хот-дог. В фильме, который она представляла, Нейт поднял бы ее, отнес в спальню и взял силой.

Но, к сожалению, это была жизнь.

– Нужно поговорить, – сказала Блэр, протянув ему стакан. – Можешь налить мне еще?

Нейт взял стакан, и Блэр повела его к мраморной барной стойке у стеклянных дверей столовой. Он налил им по стаканчику виски, а затем последовал за Блэр через гостиную.

– Эй, куда это вы идете? – спросил Чак Басс, когда они проходили мимо. Он поднял брови, многозначительно ухмыляясь.

Блэр закатила глаза и пошла дальше, делая глоток из стакана. Нейт шагал за ней, игнорируя Чака.

Чак Басс, старший сын Мисти и Варфоломея Бассов, был красавчиком из рекламы средства после бритья. Вообще-то, он и правда снялся в британской рекламе «Драккар Нуар», подарив родителям повод для сильной тревоги и тайной гордости. А еще он был самым похотливым парнем среди друзей Блэр и Нейта.

Однажды на вечеринке в девятом классе Чак прятался в шкафу в гостевой спальне два часа, чтобы забраться в постель к Кати Фаркас, которая была настолько пьяна, что ее то и дело рвало во сне. Чака даже это не смутило. Он просто лег к ней. Он был абсолютно непоколебим, когда дело касалось девушек.

Единственный способ справиться с таким парнем, как Чак, – это смеяться ему в лицо, что и делали все, кто его знал. В других кругах Чака бы вышвырнули как последнего мерзавца, но их семьи дружили на протяжении поколений. Чак был Бассом, и поэтому от него никуда не денешься. Они даже привыкли к его золотому кольцу с монограммой на мизинце, фирменному темно-синему кашемировому шарфу с такой же монограммой, его фотографиям, которые заполонили многочисленные дома и квартиры его родителей и вываливались из шкафчика в частной мужской школе в Риверсайде.

– Не забывайте предохраняться! – крикнул Чак, поднимая бокал им вслед, когда они свернули в длинный коридор с красным ковром, ведущий в спальню Блэр.

Она повернула стеклянную дверную ручку, спугнув кошку Китти Минки, русскую голубую, свернувшуюся на красном шелковом покрывале. Девушка остановилась у порога и откинулась назад, прижавшись к Нейту всем телом. Она потянулась вниз, чтобы взять его за руку.

У Нейта зародилась надежда. Действия Блэр были вызывающими, с явным сексуальным подтекстом. Неужели… сейчас кое-что произойдет?

Блэр сжала его ладонь и затащила в комнату. Они споткнулись друг о друга и рухнули рядом с кроватью, пролив виски на махровый коврик. Блэр хихикнула; все, что она выпила, ударило ей в голову.

«Сейчас я займусь сексом с Нейтом», – подумала она, едва соображая.

В июне они закончат учебу и осенью поедут в Йель, а четыре года спустя устроят пышную свадьбу, найдут красивую квартиру на Парк-авеню, украсят интерьер бархатом, шелком и мехами и будут заниматься сексом в каждой комнате по очереди.

Вдруг внизу в холле раздался громкий и отчетливый голос матери Блэр: «Серена ван дер Вудсен! Какой приятный сюрприз!»

Нейт выпустил руку Блэр и выпрямился, как солдат по команде смирно. Блэр тяжело села на край кровати, поставила стакан на пол и так сжала покрывало, что костяшки пальцев побелели.

Она посмотрела на Нейта.

Но тот уже бросился обратно к двери, желая лично убедиться, что это правда. Неужели Серена ван дер Вудсен