Список - стр. 19
– Сара, прошлой ночью мы переспали.
Он так серьезен. И это бесит Сару.
– Майло! Ты же не хочешь, чтобы я разозлилась! Я бы написала сама, но сделаю это задом наперед. Пожалуйста.
Майло ворчит, но опускается на колени и откидывает волосы с ее лба.
Он проводит маркером по коже девушки. Пока он пишет, она смотрит на окна уборной на втором этаже. Оттуда на них таращатся девчонки – они знали, что Сара будет здесь, и пришли проверить, слышала ли она про список. Сара приветствует их средним пальцем.
– Буквы должны быть как можно больше, – говорит она.
У нее кружится голова от пряного аромата чернил. Или от предвкушения. Майло со щелчком закрывает маркер, но Саре кажется, будто сработала «хлопушка», которую используют для киносъемок. Шоу начинается.
– Кстати, мне это совсем не нравится, – шепчет Майло, когда они проходят сквозь главные двери Старой школы Маунт-Вашингтона.
– Ну, так не иди со мной, – огрызается Сара. – Я не шуч у.
И она дает ему шанс уйти, выбрать легкий путь.
Майло открывает рот, потом задумывается.
– Я пойду с тобой, – говорит он наконец. – Я каждый день провожаю тебя до кабинета.
Его взгляд снова останавливается на словах, написанных на лбу Сары, и уголки его рта опускаются.
У Сары комок застревает в горле. Она, черт возьми, не в силах сейчас разбираться с Майло. Поэтому прибавляет шаг. От этого волосы разлетаются в стороны, и слово, написанное на ее лбу, видно всем. И все смотрят на нее. Но лишь секунду. Как только школьники замечают, что Сара сделала с собой, они тут же отводят взгляды. Они предпочитают смотреть куда угодно: на свою обувь, на друзей, на тетради, – только не на нее.
Список так сильно зомбирует дурачков, что они даже и не думают оспорить то, что в нем написано, как и слово, которое Майло вывел маркером на лбу Сары.
Проклятые ссыкуны!
Но осознание этого не улучшает настроение Сары. На самом деле ей становится только хуже. Ребята не только считают ее уродиной, но и желают, чтобы она стала невидимкой.
На полпути к школе сестра Бриджит Ханикат, Лиза, начинает выпрашивать у нее помаду.
– Ни за что, Лиза. Мне не разрешали краситься до десятого класса.
– Ну же, Бридж! Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста! Мама не узнает.
Бриджит прижимает дрожащую руку к виску:
– Хорошо. Как скажешь. Только… помолчи, ладно? У меня сильно болит голова.
– Ты, наверное, просто хочешь есть, – говорит Лиза, а потом тянется на заднее сиденье к сумке сестры.
Она роется в ней, а затем достает небольшой черный тюбик.
Краем глаза Бриджит видит, как сестра опускает козырек. Лиза проводит по губам кисточкой, окрашенной в розово-персиковый цвет, сжимает их и посылает Бриджит воздушный поцелуй.
От розовой помады брекеты Лизы кажутся еще ярче, но Бриджит не станет говорить этого сестре.
– Красиво, – хвалит она.
Лизин рот растягивается в улыбке.
– Когда я дорасту до твоих лет, то буду каждый день красить губы красной помадой.
– Красный не гармонирует с твоей кожей, – усмехается Бриджит. – Ты слишком бледная.
Лиза качает головой:
– Красная помада идет всем. Так написано в «Бог». Просто надо подобрать верный оттенок. А девушкам с темными волосами и бледной кожей подходит темно-красный.
– С каких это пор ты читаешь «Бог»? – интересуется Бриджит, вспоминая радугу из корешков книг о лошадях на полке над кроватью Лизы.