Список Магницкого, или Дети во сне не умирают - стр. 21
Утром Элтон проверяет себя и Лагуткина на тетрадку: сифилис, гепатит, туберкулез, ВИЧ. Чего же я сглупил, не проверялся после «рот в рот»
Курицыну?… Застаю Элтона в процедурной, где он колет сам себе в складку живота витамин В>6 «для профилактики гепатита С».
Побеседовал с «интересным» человеком – проворовавшимся издателем из Питера. Васильковский Михаил Иосифович. Седой бледный интеллигент, из властных. Не отрицает, что «вывел» 30 миллионов рублей, но «в интересах возглавляемого издательства, типографии и шести журналов. По-честному издавал не исключительно себя». Оправдывается: я же для дела! Спрашивал меня, выгоднее ли отбывать срок на общих основаниях или «включить дурака» и лечиться в ПБ (на момент беседы Васильковский уже признан институтом Сербского невменяемым).
Васильковский оскорблен, что экспертиза в Серпах длилась всего четыре дня. «Я большего внимания не достоин?… Вы не представляете, как врачи и сестры там матерятся! Женщины! Женщины!!! Слух интеллигентного человека режет». Человек соскучился по мягкому общению. За месяц в Кошкином доме я – первый доктор, который Васильковского посмотрел. Васильковский тщеславно показал фото. Вот он с женой. Которая на двадцать лет моложе. Вот он на своем катере (не все ушло на книги). Вот с сотрудниками: шесть молоденьких девушек вокруг седого интеллигента за письменным столом. Все улыбаются. Один высокомерно, другие – со скрытым презрением. (Наш характер! Где кормят, там и срут.) Вот с представителем президента по Северо-Западу. «Ну вы его знаете!» Я не знал. «Вы языки-то знаете?» У своей камеры попрощался на немецком.
Завтра Васильковскому на этап в Ульяновск. Он родом оттуда, как Элтон. С печальной усмешкой думаю, что Элтон уже не попросится его сопровождать. Как устроился в Питере? Две мысли сверлят ум: 1) как неверно мы себя оцениваем: обижаемся, когда нашу «сложную» натуру изучают всего четыре дня, и довольны двадцатиминутной беседой с не своим врачом в Кошкином доме; 2) почему не всё мы можем сказать, даже когда хотим. 30 миллионов!
После освобождения Васильковский мог бы издать все мои книги. Эх! Не договорились.
Элтон, вцепившийся в кресло начальника ПБ («25 лет в органах, подполковник, ничто никому не отдам!»), на протяжении недели симулирует соматическое расстройство: «Лагуткин при дыхании рот в рот заразил меня энтеромикозом и еще черт знает чем!» В рабочее время Элтон лежит в своем кабинете на серых тюремных простынях, не без галантности прикрывших рвань короткого дивана. Захожу по какому-то делу. Элтон лежит, свернувшись калачиком, в пижаме, спиной ко мне. Помешкав, не стал беспокоить. Формально Элтон на «больничном», но как фигура с подвижной психикой то болеет, то, не смирившись с отставкой, лезет во все. Гордеева, Окунева и другие неоднократно (с двусмысленной похвалой): «Творческий человек!»
Больной Хасанов, назойливо объявлявший, что проглотил ложку, затем вместе с рентгеном отверг версию и сошелся на том, что у него аппендицит. Беседую с Хасановым в «предбаннике», где он сидит на корточках в ногах лежащего на кушетке Жилеткина, которому внутривенно вливают глюкозу. Жилеткин продолжает отказываться от еды «в знак протеста». Кормим его через кровь. Подлаживаясь под бред, говорим, что «чистим организм».