Спи со мной. Грёзы - стр. 16
Я не замечаю, как Зейн подплывает ко мне, и только когда его лицо оказывается напротив, отрываю взгляд от целующихся русалок. «Иди ко мне…» Дыхание сбивается от возбуждения, и я чувствую между ног знакомую пульсацию. Кажется, еще немного, и я сдамся. Еще немного, но не сейчас. Мой образ подергивается рябью, и спустя мгновение его смывает волна. На морском дне появляется несколько фантомов, каждый из которых – точная моя копия: те же разноцветные глаза, те же светлые, почти белые волосы до плеч, те же татуировки.
Одна Ли сидит на груде корабельных обломков и, наклонив голову, игриво подмигивает удивленному Зейну. Вторая присоединяется к русалкам, скинув легкий шелк, и позволяя женским губам ласкать изогнувшуюся от наслаждения шею, напряженные соски, призывно раздвинутые бедра. Третья теряется в коралловых рифах и смеется, будто заманивая в морские глубины. Я сама расслабленно раскидываю руки и откидываю голову назад, отдаваясь теплому течению, ощущая, как скользит по телу легкая ткань.
Зейн принимает правила игры и делает ровно то же самое. Будто в замедленной съемке я слежу за тем, как его образ распадается на миллиарды частиц, из которых формируются фантомы – идеальные отражения. Один плывет к рифам, среди которых мелькает белый шелк платья. Второй оказывается рядом с той Ли, что восседает на обломках, бывших когда-то корабельной палубой. Третий Зейн направляется к русалкам, и они радостно раскрывают перед ним свои объятия. Незаметно усмехаюсь, видя, что еще одна моя версия не отстает от сирен, сливаясь с джинном в страстном поцелуе. Мир спасет не красота, а сублимация сексуальных желаний. Разумеется, четвертый фантом движется ко мне. Он касается моих ног, целует ступни и кладет их себе на плечи. В ком из четырех – сознание настоящего Зейна?
В том, что пытается найти Ли среди кораллов? В том, кого гладят три пары женских рук? Может быть, джинн на пиратском паруснике – проводит кончиками пальцев по очертаниям Санта Муэрте на моей лопатке? Или же настоящий Зейн в это мгновение целует мои бедра, заставляя изгибаться от удовольствия и стонать? Не уверена, что хочу знать ответ на этот вопрос.
Меня сводит с ума нежность, с которой его губы касаются моей кожи. Меня сводит с ума то, что я вижу это со стороны. Я неожиданно разрешаю себе почувствовать все то, что чувствуют мои отражения: жадные поцелуи, руки на дрожащей спине, повторяющие контур приоткрытых губ пальцы, язык на внутренней стороне бедра. Ощущение, будто не один, а четверо мужчин одновременно гладят и целуют мое тело. Безумно. Странно. Волнующе. Никогда и ни с кем я не испытывала подобного наслаждения.
Белый шелк платья растворяется в потоках воды, и я предстаю перед Зейном совершенно нагая. Я готова наплевать на свою осторожность и недоверчивость ради того, чтобы отдаться ему в каждом из своих воплощений. Влечение, которому невозможно противиться… Мы тянемся друг к другу, но внезапно иллюзию дробит звук чужого голоса. «Любимый, просыпайся, я сварила кофе…» Он раздается издалека, становясь все громче и громче. Хоть фантомы и не прекращают ласкать друг друга, их очертания бледнеют и стираются, реальность сна дрожит. Смотрю на Зейна, который целовал мои ноги секунду назад, и он отстраняется, но не отводит взгляд. Я вдруг понимаю, где слышала этот голос раньше.