Спецслужбы Российской Империи. Уникальная энциклопедия - стр. 94

Понимая, что для подавления путем репрессий непримиримой части революционного лагеря необходимо объединение усилий всех карательных органов, «диктатор сердца» добился от Александра II издания указа от 3 марта о временном подчинении Третьего отделения Верховной распорядительной комиссии. Учитывая, что Третье отделение было высшим органом политической полиции и подчинялось непосредственно императору, это официальное решение явилось большой победой Лорис-Меликова в деле дальнейшей концентрации власти в своих руках. Логически завершая начавшийся процесс, на другой день, 4 марта 1880 г., последовало высочайшее повеление «о временном подчинении Отдельного корпуса жандармов главному начальнику Верховной Распорядительной Комиссии», которому предоставлялись «все права и круг действия, присвоенные законом шефу жандармов». Лишь напрямую подчинив себе все органы политического сыска, Лорис-Меликов смог наконец обрести всю полноту диктаторской власти. По данным на 1 января 1880 г., Отдельный Корпус жандармов насчитывал 521 офицера и 6287 «нижних чинов», а штат Третьего отделения составляли 72 чиновника (данные на август 1880 г.).

Став временным главой этих ведомств, Лорис-Меликов для установления единства действий жандармских и полицейских органов в Санкт-Петербурге в конце марта 1880 г. предложил вывести из ведения Третьего отделения «Секретное отделение по охране общественного порядка и спокойствия» и поручить его ведению столичного градоначальника, правами которого он обладал по указу от 12 февраля. За Третьим отделением временно сохранялась организация агентурного наблюдения «в различных слоях общества для уяснения общего политического настроения». Следующим шагом «диктатора сердца» стало установление четкой координации действий местных органов власти с губернскими жандармскими управлениями. Осуществив эти первоочередные меры, Лорис-Меликов начинает намечать подходы к решению других неотложных задач общероссийского масштаба. На мартовских заседаниях Верховной распорядительной комиссии он предлагает объединить действия всех административных и судебных органов, «призванных к обнаружению и преследованию преступных замыслов и действий». Усматривая трудности в борьбе с революционным терроризмом в «крайней медленности производства дознаний и дел о государственных преступлениях», он считал необходимым в кратчайшее время упорядочить вопросы об административной ссылке и организации гласного и негласного полицейского надзора. Поскольку революционное подполье в России было тесно связано с революционной эмиграцией, осевшей в других странах, Лорис-Меликов предпринял ряд мер по усилению политического сыска и за границей.

По поручению Лорис-Меликова летом 1880 г. член Верховной распорядительной комиссии сенатор И.И. Шамшин провел тщательную ревизию деятельности Третьего отделения. Это было первое (и единственное) независимое расследование за всю историю этой могущественной спецслужбы. Итоги оказались на редкость неутешительными. И.И. Шамшин изучил около 1500 дел преимущественно о лицах, высланных за политическую неблагонадежность. Результатом этого труда было освобождение очень многих невинных людей. По словам Шамшина, дела велись крайне небрежно. Хранились следственные дела в чрезвычайном беспорядке, часто отсутствовали в них весьма важные документы, на которых было основано обвинение. Были вскрыты также крупные финансовые упущения. Значительная часть денежных средств, выделенных на борьбу с революционным подпольем, была выплачена «агентам, наблюдавшим преимущественно за высокопоставленными лицами...». Неудивительно, что при подобной организации работы Третье отделение часто не выполняло своей основной задачи. Доклад Шамшина укрепил зревшую у Лорис-Меликова решимость в первую очередь в пропагандистских целях ликвидировать Третье отделение, превратившееся в глазах общества в самое непопулярное, жестокое и неразборчивое в средствах учреждение.