Спецоперации за границей. Похищения и ликвидации. КГБ, ЦРУ, Моссад… - стр. 26
Это было не первое и не последнее политическое убийство, совершенное НКВД за рубежом. Неограниченность в силах и средствах давала возможность тщательно организовывать эти убийства. Акции, требующие подготовки, выполнялись кадровыми работниками госбезопасности. Оперативные группы перебрасывались из России за рубеж (в НКВД могли изготовить фальшивые документы всех стран). Генерала Кутепова в 1930 году похитили в Париже сотрудники резидентуры внешней разведки и прибывшие к ним на помощь оперативные работники НКВД.
Первоначально убрать Порецкого поручили майору госбезопасности Теодору Малли (в Иностранном отделе его называли Теодором Степановичем, оперативный псевдоним Манн). Малли был венгром, католическим священником. В Первую мировую служил в австро-венгерской армии и попал в русский плен. После Октябрьской революции вступил добровольцем в Красную армию, потом его взяли в ВЧК. Он успешно работал нелегальным резидентом в Лондоне, руководил работой Кима Филби и его друзей, изъявивших желание помогать советской разведке.
«Высокий, красивый мужчина с голубыми доверчивыми глазами и очаровательной улыбкой, которая отличает людей от природы застенчивых, – вспоминала вдова Порецкого Элизабет. – Он проявил себя преданным другом, на которого можно было положиться».
Сергей Шпигельглас, приехав в Париж, вызвал к себе Теодора Малли. Сергей Михайлович подчинил себе парижскую резидентуру. Вообще-то в советской колонии резидент вел себя как царь, бог и воинский начальник. Он мог даже не присутствовать на партийных собраниях. И полпред не смел сделать ему замечание, знал, что с резидентом не ссорятся. Но в присутствии Шпигельгласа резидент чувствовал себя неуверенно и вел себя скромно.
После назначения наркомом внутренних дел Николая Ивановича Ежова загранаппарат менялся буквально на глазах. Резидентов и их помощников отзывали в Москву одного за другим. В лучшем случае отстраняли от работы, в худшем арестовывали. Вот поэтому парижский резидент боялся московского начальства. Понимал: операция пройдет неудачно – придется возвращаться домой.
К тому времени Сергей Шпигельглас получил специальное звание майора госбезопасности. Майор госбезопасности был выше по званию, чем обычный армейский майор. Майор госбезопасности носил в петлицах один ромб – то есть приравнивался к генералу. За границей чекисты формы не носили, но все знали, насколько влиятелен Шпигельглас.
Он предложил Теодору Малли два варианта на выбор. Ударить Порецкого утюгом по голове в его гостиничном номере и инсценировать ограбление. Или отравить во время совместной трапезы в кафе и распрощаться раньше, чем тот уйдет в мир иной.
Малли дружил с Порецким и отказался от поручения. Его отозвали в Москву. Арестовали его 7 марта 1938 года, когда брали нашедших приют в Советском Союзе венгерских коммунистов. Он жил на Малой Лубянке, так что везти было недалеко. 20 сентября его приговорили к смертной казни, расстрелян в тот же день.
Вместо Малли из Москвы вызвали специалистов по «мокрым делам». Павел Судоплатов, который, занимаясь в НКВД такими делами, дослужился до генеральского звания, в своих воспоминаниях назвал имена убийц Порецкого – двух сотрудников Иностранного отдела, их позднее отметили орденами Красного Знамени.