Размер шрифта
-
+

Спецназовец. Власть закона - стр. 40

В общем и целом все это была чепуха. Юношеская любовь прошла, дерево романтики облетело, обнажив корявый скелет голой, неприглядной сути, и Якушев стал тем, кем стал. Он был скверным солдатом, ибо слишком любил рассуждать и зачастую оказывался много умнее тех, кто им командовал, что в строю, мягко говоря, не приветствуется, но зато отменным воякой, получившим свою кличку Спец не за здорово живешь. Для работенки, которую имел на примете Ростислав Гаврилович, парень подходил, как никто другой, и это было единственное, что действительно имело значение.

Предмет размышлений Ростислава Гавриловича тем временем приблизился, окинул его быстрым взглядом, без приглашения уселся рядом на скамейку и светским тоном не без яду осведомился:

– Это вы продаете славянский шкаф?

Такое обращение лишний раз подтверждало правоту генерала: строевой офицер из этого остряка был, как из бутылки молоток, и гонять его по плацу означало попусту тратить время, нервы и казенные деньги.

– Надеюсь, когда ты постареешь и перестанешь быть таким красавчиком, как сейчас, рядом с тобой окажется кто-нибудь, кто вернет тебе мой должок, – сказал Ростислав Гаврилович.

– Виноват, – покаянно произнес Якушев. – Просто не сумел сдержаться. Нет, правда, вам бы еще в газете дырки для глаз прорезать – ну вылитый шпик начала девятнадцатого века!

– Даже в девятнадцатом веке до нашей эры далеко не все шпики были идиотами, – заметил генерал Алексеев. – Перейдем к делу или ты еще немного позубоскалишь насчет моей внешности?

– Виноват, – повторил Спец. – Что у вас стряслось?

– У меня? – демонстративно изумился генерал. – С чего ты взял?

Якушев лишь пожал плечами и красноречиво усмехнулся. Голова у него, как всегда, была на месте, и рассуждал он вполне логично. По служебной необходимости генералы вызывают майоров к себе в кабинет, а не назначают встречу с глазу на глаз в скверике, расположенном на приличном удалении от упомянутого кабинета.

– Ладно, умник, шутки в сторону, – сдаваясь, сказал Ростислав Гаврилович. – У меня действительно кое-что стряслось. И я должен сразу оговориться: то, о чем пойдет речь, – не приказ, а личная просьба.

– Честно говоря, не ощущаю разницы, – с усмешкой сообщил Якушев.

– Ощутишь, – пообещал Ростислав Гаврилович. – Это не за коньяком сгонять, поверь. И ты действительно можешь отказаться, причем без каких-либо негативных последствий.

Якушев снова усмехнулся, и генералу стоило большого труда не поморщиться: он и сам почувствовал, насколько неубедительно это прозвучало. Он не собирался кривить душой, но, наверное, все-таки покривил, потому что и сам не знал, как отреагирует на отказ, сможет ли после этого относиться к Спецу по-прежнему. А если не сможет, упомянутые негативные последствия парню гарантированы: без надежного прикрытия сверху этот баламут в два счета навлечет на свою непутевую голову целый вагон неприятностей.

– За мной должок, – сказал генерал. – Его необходимо срочно вернуть. Вышло так, что вернуть его сам, своими руками, я не в состоянии – годы не те, да и дела не отпускают.

– Я слушаю, товарищ генерал, – прервал затянувшуюся паузу Якушев.

– Надеюсь, что слушаешь, – ворчливо огрызнулся Ростислав Гаврилович. – И полагаю, что вправе рассчитывать на твое внимание… Что ты знаешь о Верхней Бурунде?

Страница 40