Спецназ ГРУ. Элита элит - стр. 11
Начали пилить деревья, чтобы вертушка могла опустить лебедку. А деревья вокруг – не наши русские березы или осины, а твердые буки. Сменяя друг друга, пилили, валили деревья, оттаскивали в сторону – расширяли площадку.
И вот, наконец, над головой шум винтов. Но пилот не видит земли. Сигнальные ракеты не помогают. Их не видно уже на вытянутой руке.
Заместитель начальника отдела ведет переговоры с пилотом. Но тот бессилен. Иногда не выдерживают нервы, и тогда слышатся настойчивое: «Дайте мне телефон, я сам поговорю с пилотом. Что это за всепогодная авиация. Мы же его потеряем».
Товарища пытаются успокоить. Ну, какой смысл наезжать на летчика. Он и сам не рад. Объясняет по связи: «У меня на борту десять человек. Экипаж, реанимационная бригада, охранение. Мне что, всех угробить? Ну не вижу я земли. Не могу зайти».
Вертушка улетела.
Теперь выход один – Алексея Васильевича выносить. Район эвакуации выбран, там будет ждать техника. Прикинули по карте, до района восемь кэмэ по прямой. А по горам? Да еще в сумерках, в непогоду. Но другого не дано.
Перед началом движения решили перекурить. Попросил и Баландин. Прикурили сигарету, он сделал затяжку, долгую, жадную.
– Будешь еще? – спросил командир отделения.
Алексей Васильевич затянулся еще раз на полные легкие, выпустил дым и сказал:
– Все, бросил. Последний раз покурил…
Кто знает, может в эту минуту вспомнил Алексей Васильевич свои шутки-прибаутки насчет курения. Он время от времени обещал жене бросить курить. У нее даже этакий клятвенный лист хранился, где собственной рукой он писал обещания.
Начат этот семейный документ был еще в далеком 1988 году: «Я, любящий муж Баландин А. В., – писал Алексей, – обязуюсь в честь дня 8 марта и на дальнейшую совместную жизнь бросить курить не только сигареты, но в рот не брать папиросы, махорку и сигары. Старший лейтенант Баландин. 6.03.1988 года».
Следующая запись была сделана 9 мая того же года: «Курить бросаю в честь дня рождения любимой жены. Старший лейтенант Баландин».
А вот уже капитан Баландин 3.10.1988 года пообещал совсем другое: «Курить брошу, как только рак на горе свистнет».
Вот, видимо, теперь и свистнул этот рак.
…В путь двинулись в 14:50. А в 16 часов в горах уже темнеет.
Головной дозор выбирал маршрут. Ребята несли носилки, меняясь по очереди. Несли бережно, старались не трясти. Где-то носилки поднимали на вытянутые руки, а иногда опускали их как можно ниже.
Пошли не по гребню, где петляет минированная тропа. Двигались траверсом, спускаясь в долину.
Неотступно рядом с Баландиным – доктор. Он держал капельницу, контролировал пульс, давление.
Примерно через час пути по команде передали: «Стой». Состояние Алексея Васильевича стало ухудшаться.
Вновь вызвали вертолет. Опять прилетел, тарахтит за тучами. Летчик докладывает: «Ребята, ничего не вижу».
Пошел снег. Доктор под светом зажигалки поставил капельницу, вколол обезболивающее. Сердце забилось сильнее, давление подскочило, раненый открыл глаза. И снова в дорогу.
Еще минут через сорок пути доктор подал команду. Носилки опустили. Врач опустился на колени. Баландин тихо спросил: «Ну что, наверное, это все?». Подошли бойцы, обступили командира. Сознание его медленно угасало.
– Ребята, уважайте друг друга… – сказал командир.
Он уходил смиренно и мужественно.