Спецкоманда №97 - стр. 30
ПОБЕДЫ ОКРЫЛЯЮТ, ПОРАЖЕНИЯ УЧАТ.
ДУМАТЬ, НО НЕ МЕДЛИТЬ, СОМНЕВАТЬСЯ,
НО НЕ ОСТАНАВЛИВАТЬСЯ.
На самой доске осталась плохо стертая надпись, сделанная кем-то из курсантов: «Зато мы делаем ра-кеты».
Став в середине класса, капитан-инструктор дождался идеальной тишины и приступил к очередному занятию.
– Перед вами портрет человека, – начал он ровным монотонным и по случаю лишенным эмоций голосом. – Он русский. Несколько лет работал на английскую разведку. В 1976 году был разоблачен сотрудниками советской контрразведки, позже осужден и расстрелян. Внимательно вглядитесь в него, в каждую черту его лица. Спросите себя, что вы чувствуете в целом. Затем опишите на бумаге – не менее полутора тысяч знаков, – что настораживает вас в его облике, на что в первую очередь вы обратили внимание. Или обратили бы внимание. Вопросы?
Вопросов не было, и психолог перешел в аудиторию «Б». Повесив на доске копию того портрета, Колчин взял все тот же бесстрастный тон.
– Перед вами портрет человека. Он англичанин. Несколько лет работал на советскую разведку. Отмечен высокими наградами советского правительства. Внимательно вглядитесь в него… Вопросы?
– Не сейчас, – по привычке дерзнул офицеру Бережной.
Олег хмыкнул и, отметив время, предупредил:
– Не менее двух страниц вашим убористым. Начали.
Аудитория «В».
– Перед вами портрет человека. Два варианта: он может быть либо советским, либо английским разведчиком. Внимательно вглядитесь в него…
В данное время психолог Олег Колчин выступал в привычном для себя качестве субъекта нейролингвистического воздействия (инструктора) на сознание курсантов, меняя их мотивацию специально подобранной программой, известной еще с советских времен. Следующий этап – это реальная помощь сопротивляться навязываемому мнению и построению собственной, возможно, истинной точки зрения.
Может быть, в связи с этим взгляд его надолго задержался на командире седьмой лодки Климове. Экипажу Клима дали отдохнуть два дня, и вот они всем составом корпят над очередным «изощренным» заданием психолога.
Капитан Олег Колчин встречал группу Климова на пирсе военно-морской базы. Солнце стояло в зените, с востока тянул легкий бриз, гоня перед собой стадо белокурых облаков. По виду старшего сержанта, по нарочито размашистым движениям капитан заключил, что обвинительных речей в свой адрес не услышит. Точнее, упреков. Такое в его шестилетней практике встречалось крайне редко. Бывает, конечно, вспылит по незнанию какой-нибудь курсант. А когда растолкуешь ему, что и как, что приказ – дело святое, а кроме приказа, существуют всевозможные провокации со стороны противника, расползется как опара на сковородке, принимая желательную и окончательную форму.
Вообще эта операция была подготовлена лично Колчиным и одобрена гримасой начальника курса. Цель ее – учиться выполнять приказ в любом случае, какие бы сомнения в нем ни присутствовали. Капитан и в качестве медиков привлек военнослужащих из воинской части, дислоцированной в Кизляре, и на протяжении недели на политзанятиях говорил о похищении бригады медиков.
Дав курсантам полтора часа, Колчин объединил их в одной аудитории и выбрал из стопки письменных работ две.
– Рядовой Бережной!
– Я! – встал с места Земля.
– Подойдите ко мне. Сержант Самохвалов!