Специальное назначение любви - стр. 17

Я нахмурился, пытаясь выстроить связь заново. Но между валютными фальшивомонетчиками у нас и рублёвыми у соседей, могло не быть связи. Нестеров уловил мою настороженность.

– Мне бы тоже это не пришло в голову. Зачем им переквалифицироваться? Неужели стали патриотами в таком извращённом виде? Сомневаюсь. Но звоночек неприятный. Надо бы пощупать. Ты, Игорь, пойдёшь к ним вечером. Порисуйся новой экипировкой, построй глазки девочкам. Посмотри по сторонам, чем дышат, как настрой, кого привечают? Твоя легенда – зацикленный на внешнем виде офисный менеджер. Ходишь, сравниваешь, где лучше и девочки симпатичнее. Задача понятна?

– Будет сделано.

Нестеров кивнул и повернулся ко мне.

– А тебе, Никита, аналитика. Они рядом с твоим домом. С легендой сам справишься. Посмотри всё хорошенько, пощупай. Снаружи и внутри, и немного с изнанки. Надо понять, что и где они делают. Надо их брать чётко, как по нотам. Без свистопляски, но с доказухой. Чтобы не смогли вывернуться, как бы ни крутились. – Он посмотрел на меня резко, словно на секунду вынырнув из сегодняшней мути неопределённости. – Ясно?

– Так точно.

– И не возвращайся в отряд сегодня. С завтрашнего дня будешь ходить к ним вечерами. Владельцы бывают именно в это время. Вопросы?

– Что-то ещё о них известно? Что-то конкретное?

Нестеров хмыкнул.

– Разумеется. Запоминай: «иди туда, не знаю куда и принеси…» головы этих дерзких на блюде! Вот папка, читай по личностям. Тихо. Из кабинета не выноси. – И снова укол взглядом. – Ясно?

– Так точно.

– Исполняйте, а то надоела уже эта свистопляска. И к концу недели я хочу результат. – Нестеров хищно улыбнулся. – А то в отпуск планировал. Если они мне его сорвут, лично пойду штурмовать этот хохотальник. Свободны.

На улице было прохладно. Небо стало серым и всем своим видом намекало на предстоящий дождь. Я застегнул ветровку посильнее и вспомнил, как припирался с Аней в прихожей.

Она хмурилась и говорила, что надо утепляться. Я прикидывал, так ли необходимо надеть ветровку уже сегодня. При этом успевал говорить стандартную чушь, что вчера не замёрз, и в окне собачники в футболках.

А она сердито размахивала руками и говорила, что беспокоится. Переживает за меня. Но, если это моё принципиальное решение, препятствовать не будет. Но и лечить меня потом не собирается.

Это было мило, смешно, трогательно и серьёзно одновременно. После этих слов я надел бы ветровку, даже если бы за окном была жара. Но сейчас я мысленно сказал Ане спасибо, что не пришлось мёрзнуть.

А почему мысленно? Я же вышел из отряда. Тем более, должен делать вид, что прогуливаюсь в свой выходной. Надо было выйти со службы не только ногами, но и головой.

Ну, и спасибо сказать любимой.

Я даже улыбнулся своим мыслям. Ей этого говорить нельзя. Она со мной пока только чтобы родить малыша. Но мне она нужна вся. Вот такая рассерженная, с моей ветровкой в руках.

Едва пошёл сигнал, Аня схватила трубку.

– Никита? Что случилось? – Выпалила взволнованным голосом, и потом тихо в сторону, – простите, я вернусь через минуту. – Послышался шум закрываемой двери, и снова взволнованное, – Никит, ты где?

– На улице. Начальник отправил погулять. – В трубке повисла тишина. – Я звоню тебе сказать спасибо за ветровку. Очень пригодилась. Похолодало к обеду, а мне тепло, благодаря тебе.