Спецгруппа «Нечисть». Экспансия - стр. 31
Раввин, восседавший в углу, недовольно посмотрел на Барона.
– Собственно, ради этого интересного человека я Зяму и вызвал! Зяма, голос подай!
– Гав-гав, – выдал Борька.
– Боренька, – елейным голосом начал Барон, – ты, помнится, мечтал о татуировке Моше Даяна и Маген Давиде. Так вот считай, что твоя мечта осуществилась. Старец в углу, что выглядит старше пирамид, прибыл сюда с целью сотворить из тебя одержимого, чем обречь твою душу на муки адовы! Прошу любить и жаловать: раввин Сруль Шмулевич!
– Мир вам, дети мои, – поприветствовал нас раввин. Голос его никак не вязался с внешностью. Таким голосом, низким, хриплым и – людоедским, что ли, незабвенный Комарницкий материл своих морпехов.
– Здравствуйте, – озадаченно протянули мы.
– Зяма, ты в его полном распоряжении, – велел Барон, довольный произведенным на всех эффектом.
– Ага, – пробубнил обалдевший Борька.
Как только Барон вышел, раввин встал, осмотрел нас хмурым взглядом и скомандовал Борьке:
– Ну что, дряни кусок, пошли, подышим.
– Это он сейчас кому? – поинтересовался у присутствующих Зяма.
– Тебе-тебе, шлимазл мелкий, – подтвердил Шмулевич.
Борька шумно выдохнул, что свидетельствовало о его «закипании».
– Сейчас прольется чья-то кровь, сейчас прольется чья-то кровь… – тихо запел Коваль.
– Слышь, ты, свинья с пейсами, – сразу пустился в оскорбления Зяма, – мне, трижды заработавшему Великое отлучение, плевать…
– Боря, твой дед был цадиком? – не обращая внимания на оскорбления Зямы, перебил его раввин.
– Предположим, – протянул тот.
– Тогда, трижды шлимазл, закрой свой поганый рот и топай на выход. Пообщаемся без свидетелей!!!
А потом он выдал монолог на иврите. Длился монолог минуты полторы. За эти полторы минуты Зяма покраснел, побледнел, едва не кинулся на раввина с кулаками, плюнул в его сторону, смачно выматерился, но – вышел. Раввин молча последовал за ним. Мы, открыв рты, проводили пару «избранных» взглядом. Ещё через минуту Коваль задумчиво протянул:
– Я не знаю, что это за кадр, но на всякий случай начинаю его бояться! Так опустить Зяму и не получить по морде может лишь не только очень языкастый, но и очень смелый человек…
– Бойтесь его, – улыбаясь, посоветовал Петрович. – Очень бойтесь.
– Петрович, кто это? – спросил Марся.
– Тебе же Барон сказал – это раввин Сруль Шмулевич.
– Я не глухой, – огрызнулся Марся, – конкретику давай.
Петрович хмыкнул и ответил:
– Чтобы не пускаться в долгие объяснения, скажу коротко: он, как и отец Сергий, экзорцист, но от иудаизма.
– Поэтому он такой борзый? – продолжал опрос Марся.
– Нет, мой наивный друг. Борзый он потому, что уделает любого из вас голыми руками. А одержимых – одной рукой.
От удивления у нас открылись рты.
– Подробности будут? – поинтересовался я.
– Нет, – отрезал Петрович. – Когда он «обратит» Зяму, сами всё и увидите. И почувствуете.
Слово «почувствуете» прозвучало как-то зловеще…
– Так, Бармалей, – Петрович повернул беседу в рабочее русло, – собирай десантуру и пошли на стрельбище. Покажете, чему их научили.
Мы медленно поднялись, я бы сказал нехотя поднялись, и вышли из палатки. Недалеко стоял задумчивый Ильдар.
– Саня, куда этот старый еврей повел Зяму?
– Хороший вопрос, друг мой. Я сам не знаю.
– Не к добру это… – неопределенно вздохнул Ильдар, переживая за своего напарника.