Спецагент. Техасские приключения лабрадора Трисона - стр. 19

Нет, всё-таки с мужчинами лучше жить. Они не сюсюкают и не разводят сантименты, как барышни. Признаюсь честно, я, грешным делом, начал переживать, не наложит ли женское общество на меня отпечаток. Если даже Кристофер умудрился нацепить на меня жилет и бабочку, когда мы ехали на премьеру фильма, тогда что ожидать от девчонок? Вдруг они повесят мне на уши серьги, а когти лаком покрасят.

– Ну что, гости дорогие, поехали домой. – Вики поднялась и обвела нас взглядом. – А то у меня лошади ещё некормленые, а кроме меня их некому покормить.

Хорошо хоть не куры и свиньи. С лошадьми мне будет гораздо приятнее общаться, тем более если учесть, что ещё никогда у меня не было друзей среди этих животных. А я в своей жизни с кем только не дружил: с обезьяной, со всякими котами, с моими сородичами разных пород, с белой медведицей и её медвежонком, которого спас из капкана[11], с дельфином и даже с игуаной[12].

Александра взялась за ручку чемодана и, покатив его за собой, вместе с подругой направилась к машине. Я напоследок взглянул на самолёт, и такая тоска охватила меня, что хоть волком вой. Он был последней частичкой, которая пока ещё связывала меня с Кристофером. Мне казалось, будто, расставаясь с серебристым красавчиком, я расстаюсь с Кристофером навсегда. Дай бог, чтобы я ошибался.

– Эй, малыш, – обернувшись, позвала меня Шура. – Ну ты чего там застыл? Пойдём.

Я услышал в очередной раз «малыш», и меня словно лопатой ударили по голове. Нет, с этими прозвищами невозможно смириться. Я обречённо вздохнул и, понуро опустив голову, побежал за подругами.

Своими круглыми глазищами, то бишь фарами, и металлической решёткой на бампере Генри напомнил мне ту акулу, которая выплыла прямо перед моим носом в море, когда меня смыло волной. Нажав на блестящую кнопку, Вики открыла багажник, забрала у Шуры саквояж и с лёгкостью, будто он ничего не весит, закинула его внутрь. Вот тебе и пигалица, а чемоданы кидает, как заправский грузчик. Хотя если у неё в хозяйстве есть лошади, то в этом нет ничего удивительного. Наверняка Вики привыкшая к физическому труду.

– Мне садиться в машину таким же образом, каким ты выходила из неё? – с иронией спросила Шура.

– Не знаю, как сейчас, а с утра пассажирская дверь открывалась нормально, – усмехнувшись, ответила Вики.

Когда Александра потянула за ручку, такую же блестящую, как и кнопка на багажнике, дверь и правда открылась, но при этом протяжно и жалобно заскрипела. Ту же песнь исполнила и задняя дверь, как только Вероника открыла её для меня.

– Давай, пёсель, ныряй, – скомандовала она.

К «ныряй» я давно привык и уже не видел в этом слове ничего оскорбительного. Вот только я никак не могу понять, почему люди не могут выражаться нормально? Можно сказать «запрыгивай», «забирайся», ну или на крайний случай «залезай». Я мысленно поблагодарил её за «пёселя» и выполнил команду.

Несмотря на внешнюю старость Генри, его внутреннее убранство выглядело как новенькое. Весь салон был обтянут светлой кожей, начиная от мягких широких сидений, приборной панели с такими же круглыми, как и фары, приборами и заканчивая тонким рулём, размером с колесо. На полу лежали идеально чистые коврики, на которых, казалось, не было ни пылинки. Я вспомнил, какими грязными они порой бывают в автомобиле Елисеева. Хотя что тут удивительного? Где она живёт и где мы. С такой погодой, как у нас, когда то снег, то дождь, без грязи никак не обойтись.