Спасти СССР! «Попаданец» в пенсне - стр. 22
Телеграммы пришли на Старую площадь…
Первый Секретарь ЦК Компартии Латвии Альфред Рубикс сообщил, что «латвийские коммунисты следят за событиями в Москве не только с радостью, но и с гордостью! Это было мечтой нашей Компартии!»
Звиад Гамсахурдиа, грузинский президент и почётный жопник, станцевал гордо лезгинку, съел галстук и полностью поддержал ГКЧП, дав при этом приказ от греха срочно вывести все вооружённые отряды «Мхедриони» из Цхинвала и Сухума… После этого умчался в ватерклозет, где и занял глухую оборону[23].
Ну, обычное дело…
Вот только – экспедиторы Госбанка и Гохрана сегодня напрасно ждали прибытия фельдкурьеров!
Благодаря этому пара тонн золота, десяток миллионов долларов и ведро алмазов никуда не ушли и не пополнили таким образом именные счета прорабов Перестройки в Креди Женевьев и Чейз Манхэттен Бэнк… Как новое мЫшление-то пострадало… а всё проклятущий Берия. Дотянулся проклятый Сталин!
…А между тем там, внизу…
Берия задал Горшкову только один простой вопрос – мечтает ли он о том, чтобы его любимые ЗАСы были разрушены, разграблены, превращены в помойки… В лучшем случае – чтобы рыночные торговцы хранили там гнилые мандарины?
На встречный вопрос – почему это может быть? – Берия пояснил, что ХОЗЯЕВАМ этого бардака абсолютно не нужна Советская Россия, а значит – им не нужно, чтобы в случае нападения на неё хоть кто-то уцелел бы…
Горшков хорошенько подумал и не мог не согласиться с его правотой.
Вы знаете – хороший специалист не только флюсу подобен. Он, в хорошем смысле, в некотором роде маньяк…
Горшков любил своё дело! И детище рук поколений советских людей – Подземную Москву… И ему было бы ужасно жаль, если бы это всё – любовно сбереженное добро пошло бы прахом.
– Но что же делать? – спросил уязвленный в самое сердце Горшков.
– Мне нужно схватить змею за голову, – отвечал ему человек в пенсне…
Так и получилось, что в сторону города Чехова отправился состав в составе дизель-поезда ДПС-01, и отправился он вовсе не с Курского вокзала!
Несколько позднее. Москва, Улица Солянка, дом восемь. Приёмная Попцова.
– Без доклада не пущу! – встав в дверях, секретарь Ольга Тонина гордо смотрела в лицо людей в камуфляжных костюмах незнакомой расцветки, в чёрных вязаных «чулках» с прорезями для глаз и рта на голове.
Ольге было страшно до озноба, но она только повыше вздёрнула подбородок и с отчаянной наглостью повторила:
– Не пущу! Без доклада…
Незваные гости, которые, как известно, гораздо хуже татарина, как котёнка, отшвырнув её в сторону, ворвались сквозь двойные двери в кабинет.
В кабинете никого не было.
– Где твой хозяин, сучка? – схватив секретаря Ольгу за пышные светло-пшеничные волосы (натуральные, между прочим), спросил её, видимо, старший из налётчиков.
– В партком ушел! – трясясь внутренне от ужаса, дерзко пошутила секретарь Ольга…
– Но его там нет?! – удивился принявший шутку за чистую монету старший…
– Тогда… в профком! – продолжала ёрничать секретарь Ольга… Однако старший прекрасно знал, что никакого профкома в этой организации никогда и в помине не было.
В Академии Куантико[24] старшему разъясняли, что блондинка-секретарша должна очень ценить своё лицо.
И поэтому старший с размаху резко, коротким тычком ударил секретаря Ольгу, ломая ей нос и вышибая передние зубы.