Спасти СССР. Адаптация - стр. 7

– На воды, – набулькал он из мутноватого графина.

Я быстро влил в себя стакан затхлой тепловатой водицы, и меня чуть отпустило.

Зря, зря я так глубоко залез в память саваковца – теперь в запахе любого дымка стало чудиться паленое человеческое мясо. Гадость какая, эти его любимые воспоминания, брр… Перед глазами опять промелькнула картинка с извивающимся на раскаленном железном столе женским телом, в ушах раздался вой, в котором не осталось ничего человеческого…

Я вскочил и стремительно рванул в дверь.

Минут через десять вернулся, расслабленный и бледный, и молча прислонился к косяку. Капитан взглянул с сочувствием и протянул записку:

– На, болезный, иди в воинскую кассу без очереди, я позвонил. Одно верхнее в купе пойдет?

– Спасибо громадное, – обрадовался я.

– Еще воды?

Я помотал головой:

– Нет, вроде отошло. Спасибо, товарищ капитан, выручили!

Я с облегчением поспешил к кассе. Отлично, успеваю, до отправления ставропольского поезда еще три часа.

Мысли о предстоящей операции немного отвлекали от того шершавого кома, что саднил в груди.

Уж здесь-то я кругом прав, однозначно. Пусть он еще не начал, но ждать-то зачем? И передоверить это письмам не могу, ненадежно. Я просто нанесу удар превентивного возмездия. Использую высшую меру социальной защиты. Имею право. Да и обязан.

Четверг 25 августа 1977 года, день

Новошахтинск

Городок встретил меня рядами пыльных пирамидальных тополей, стендом с газетой «Знамя шахтера» и оригинальным памятником «глыба антрацита». Черный кусок породы размером с ковш экскаватора металлически поблескивал с постамента неровными сколами. Я обошел по кругу, с интересом потрогал. На пальцах остался темный след. Вытер о линялое трико и огляделся.

Ну вот я и тут. И где мне прикажете его искать? Нет, примерно-то предполагаю, провел изыскания… Дом, училище, гараж, на лавочке у пруда – но тут как повезет. Придется порыскать.

Наклонился, затянул потуже шнурки на темно-синих стоптанных кедах и отправился осматривать места.

Мой энергичный поначалу ход скоро замедлился, перейдя в неторопливую прогулку. Чем глубже я забредал в немощеные переулочки со смешными названиями, чем дольше емко вдыхал долетающие из садов запахи, тем явственней меня отпускало. Постепенно, исподволь, этот городок вымыл из меня напряжение последних дней – так морская вода чистит погруженную в нее рану. И вот я уже не ношусь, а расслабленно бреду, улыбаясь встречающимся забавностям вроде стыка Зеленого переулка и Красного проспекта, крепких сортирных будочек во дворах многоквартирных домов, гневливо раздувающемуся на посвистывание индюку.

– Пройдусь по Абрикосовой, сверну на Виноградную, – промурлыкал я. – Настоящему индейцу завсегда везде ништяк!

В теплом и сухом воздухе разливался тонкий аромат спелых яблок, и как-то сама собой пришла чуть кружащая голову истома. Прикупил кефир и свердловскую слойку, а затем привольно расположился прямо на траве под старой дуплистой грушей. Первой в ход пошла хрустящая, посыпанная сладкой крошкой корочка, а затем я принялся слой за слоем разматывать и отправлять в рот ажурный, слегка промасленный слоеный мякиш.

Эх, сейчас бы сверху чашечку капучино еще… Хорошо-то как… Еще найти бы побыстрее объект, иначе я тут зависну. И что тогда, ночевать под кустом?