Спасти красноармейца Райнова. Книга восьмая. Партизан. - стр. 28

Вот так покинул подворье, и попрощался с двумя вдовушками, зайдя к ним домой по очереди. Ну а что, и тут удар был по физиологии, женщин хотелось аж скулы сводило, вот и нашёл двоих из местных. У обоих дети есть. Одна ещё ничего, молодая, симпатичная, природа требует своё, с трудом, но сговорил. Другая уже в возрасте. Тридцать пять лет, муж сам ушёл, так что скидывал напряжение. Да так, что заездил их за это время. Это я ещё не в полную силу, в рану отдавало, головные боли начинались, иначе совсем бы заездил. Впрочем, мне стало лучше, так что посетил с ними сеновалы на прощанье, и двинул к выходу, а там уверенным шагом в сторону Кобрина. Да, состояние не как было в день попадания, головокружения проходили, слабость, там и аппетит отменный, правда, ночами я мало гулял. Только любовниц посещал, но зато действительно отлежался, и вот уходил к немцам в тыл. С дороги сошёл в засеянное поле, тут наши, но дальше укрепления, наспех сбитые. По полю и двигался. Пару раз попадались группки окруженцев, спрашивали где наши, объяснял, и дальше. Сплошной линии обороны не было, по факту тут серая зона. Наших нет, но и немцы если попадаются мотопатрулями, то эпизодически. Одна из любовниц собрала мне съестное с собой, в платок завернула, остальные как-то не догадались. Да и я не просил. В пустом спичечном коробке соль, шесть варёных картошек в мундире, кусочки уже порезанного сала, огурец, у той отличный засол, хранила в бочонках в погребе, ну и два куска хлеба. Вот у речки мелкой, в тени деревьев и поел, половину припасов съел, время обеда, около часа дня. Тут же искупался, почти час из воды не вылезал, вода тёплая, отлично. Рядом группа окруженцев шумно переправлялись, с обозом были, я же перебрался на другой берег, оделся и двинул дальше.

К вечеру, поужинав по пути, доел остатки, констатировал, что ушёл от Пинска километров на тридцать. Немцев уже видел, два мотопатруля на горизонте проехало, причём это разные, и на дороге пыль от движения техники и пехотных колонн. Шёл к посадке, она мой путь пересекала. Решил там переночевать, двигался я днём, ночью сплю, но когда сблизился, вдруг услышал окрик:

– Хальт!

Я тут же замер и поднял руки на всякий случай, хотя такого приказ не было. Посадка смешанная, тополя и кустарник по бокам, немцы хорошо замаскировались, да я и не сразу их рассмотрел. Тем более их стоянка метрах в трёхстах дальше, видимо часовой засёк и те по посадке сблизились, остановив. Было двое, унтер, и рядовой, последний меня на прицеле и держал. Ну как на прицеле, карабин свободно лежал на сгибе локтя, но ствол на меня направлен. Опытный солдат, я сам такой. А так это мотопатруль, армейский. Да и понял это по очкам на касках обоих. Унтер меня лично охлопал, но я был пуст, всё в хранилище, и задал вопрос на чудовищном русском:

– Ви ктьё?

– Не ломайте язык, я знаю немецкий, – сказал я на германском языке.

– О, из немецких переселенцев, или кто из родителей немец?

– Нет, учил язык будущих рабов. Должен же я знать, что те говорят, отдавать им приказы.

Унтер вытаращил на меня глаза, лицо покраснело, тот что-то крякнул, даже я не понял что, и попытался нанести удар кулаком. Вот касанием по руке и убрал его в хранилище, прыгнув к солдату, что пытался отскочить, вскидывая карабин, но и его убрал. Осмотревшись, мы у кустарника были, я зашёл внутрь посадки, тут видимость ограничена, довольно большая посадка, и приготовившись, достал унтера так, чтобы оказаться у него со спины, и тут же нанёс тому удар ребром ладони в область основания шеи, мгновенно вырубив. Дальше уложил на старую подстилку из листьев, и не забывая поглядывать вокруг и прислушиваться, стал снимать с того всё ценное. Часы сразу застегнул у себя на кисти, сдёрнул сапоги, отстегнул ремень, с наплечными раменями, и ворочая тело, снял. Пистолет-пулемёта не было, два подсумка по три магазина к «МП» были, кобура с пистолетом, но «ПП» тот явно оставил в лагере. Лентяй. Так что оставил обобранное тело лежать. Отойдя, тут посвободнее от веток, и достал второго, вырубив тем же способом. Хорошо выстрелить не успел. Так что карабин проверил и прислонил к стволу тополя. Дальше также снял всё ценное с солдата. Подумал, и форму снял с обоих. С исподним. Ценного немало нашёл, но что по карманам было, ранцев те при себе не имели. Пока же изучив карабин, приготовил патроны запасные. Также достал из кобуры обычный на вид «Люгер» и его приготовил, как и два запасных магазина, и вот так держа карабин наизготовку, двинул по посадке к лагерю мотоциклистов. А обоих немцев я убил, хладнокровно, милосердные удары в сердце штык-ножом с солдата. Аккуратно, кровью не плеснуло.